Условия и Положения

Ашер Лорен

Я делаю шаг на свет, прежде чем меня останавливает Айрис, прижимающая ладонь к моей щеке.

— Я искала тебя повсюду. Я знала, что должна была сначала проверить темные и неприличные места. — Ее рука задерживается, согревая мой щетинистый подбородок, когда я смотрю на нее сверху вниз.

— Думаю, что ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. — Она смеется, и этот звук, кажется, смывает мою последнюю каплю раздражения от сегодняшнего вечера.

— Как ты держишься? — Она убирает руку, но я хватаю ее и прижимаю к груди. Между ее бровями появляется складка.

— Люди

смотрят. — Тихо говорю я. Она оглядывается вокруг, обнаруживая, что несколько человек пристально смотрят на нас.

Ее губы изгибаются в легкой улыбке.

— Неудивительно, что ты ненавидишь выходить на улицу. Это утомительно.

— Теперь она наконец поняла. — Невозмутимо отвечаю я. Она снова улыбается в мою сторону.

— Я никогда не понимала, почему ты ненавидишь разговаривать с людьми, но теперь совершенно понимаю. Кому это может понадобиться в такой семье, как твоя?

— Если бы ад был тематическим парком, у них были бы пожизненные пропуска. — Мое замечание вызывает у меня хриплый смех.

— Как ты выжил, когда рос среди такого количества социальных альпинистов?

— Легко. Если ты перестанешь быть общительным, им вообще не по какой лестнице подниматься. — Ее глаза загораются.

— Что ж, мне лучше вернуться к веселой жизни. Пока ты прячешься, один из нас должен присутствовать. — Я хватаю ее за руку, прежде чем она успевает отстраниться.

— Не уходи.

Что ты делаешь?

— А почему бы и нет? — Ее брови выгибаются.

Резонный вопрос, если таковой вообще имеется. То, что она рядом со мной, кажется мне единственной естественной вещью в сегодняшнем вечере, фальшивый брак или нет. У нее есть способ сделать все терпимым.

— Ты делаешь сегодняшний вечер более сносным.

Что случилось с тем, что ты не нуждаешься ни в ком, кроме себя?

Я вернусь к этому чувству завтра. Сегодня вечером я признаю, что слабее, чем обычно, и часы светской беседы толкают меня за пределы моих возможностей.

Она смотрит на наши соединенные руки с напряженным выражением лица.

— Какой блестящий комплимент. — Мой большой палец касается внутренней стороны ее запястья.

— Хочешь услышать еще что-нибудь?

— Нет. — Легкая улыбка появляется прежде, чем я успеваю ее погасить.

— Почему нет?

— Я предпочитаю, чтобы ты был сварливым и предсказуемым.

— Ты не можешь так говорить.

Ты флиртуешь с ней?

Блядь. Сколько именно алкоголя я выпил сегодня вечером? Я проверяю свой единственный стакан и обнаруживаю, что он все еще наполовину полон.

Должно быть, это временная ошибка в суждениях, учитывая напряженность ситуации.

Оговорка, которая не имеет ничего общего с Айрис и всем, что связано с моим ограниченным терпением к людям, пытающимся целовать мою задницу всю ночь напролет.

— Ты знаешь.

— Может быть, но это не значит, что я не хочу слышать, как ты это говоришь. — Она улыбается, и волна тепла распространяется

по моей груди, не имея ничего общего с моим виски.

Ты ненавидишь, когда люди улыбаются.

Вот только заставить Айрис улыбнуться — это уже личная победа.

Ты не должен вожделеть улыбок своей жены, которой заплатила за клятву.

Я вырываюсь из тех чувств, которые овладели мной.

— Ты останешься со мной до конца ночи. — Я не оставляю места для вопросов.

Кажется, она увеличивает мощность своей улыбки.

— Ты такой милый, когда волнуешься.

— Я не волнуюсь.

Она обхватывает меня обеими руками за талию, притягивая к себе. Наши тела подходят друг к другу, как два взаимосвязанных кусочка головоломки. Ответное ее объятие рефлекторно, в то время как чувство, происходящее внутри меня — нет. Есть только одно слово, которое я могу придумать, чтобы описать удовлетворенность, обвивающуюся вокруг моего сердца, как удушливая виноградная лоза.

Уютно.

— Что ты только что сказал? — Айрис смотрит на меня с искаженным выражением лица.

Черт. Ты сказал это вслух?

У меня есть два варианта — признать правду или отрицать, что это вообще произошло…

Отрицать…

— Ничего.

Только это не похоже на «ничего». Мое сердце колотится в груди, и я только надеюсь, что Айрис не знает о предательском органе. Меня охватывает тошнотворное чувство, когда я обдумываю свою оплошность. Я перестал употреблять такие слова давным-давно, после того как умерла моя мама. Больше не было момента, когда единственный человек, который понимал меня таким образом, умер, оставив меня с пустым сердцем и мозгом, заполненным бесполезными словами.

И все же ты используешь их, чтобы описать ее.

Блядь.

Я запускаю пальцы в волосы, давая своим рукам что-то сделать, кроме прикосновения к Айрис. Похоже, ничего хорошего из этого не выйдет.

Руки Айрис сжимаются вокруг меня, маня посмотреть на нее сверху вниз.

— Все в порядке?

— Конечно. — Я борюсь с желанием высвободиться из ее объятий. На мой вкус, ей становится слишком комфортно с ними.

— Отлично, потому что твой отец направляется сюда, и улыбка на его лице совершенно злая. — Айрис высвобождается из наших объятий только для того, чтобы я прижал ее к себе. Моя рука прижимается к ее бедру, как будто ей там самое место.

Отец приближается к нам.

— Как раз та пара, которую я искал. — Айрис бормочет что-то себе под нос, прежде чем нацепить свою самую фальшивую улыбку.

— Мистер Кейн. Как мило с вашей стороны прийти сегодня. — Я фыркаю на ее вежливую демонстрацию.

Мы оба надеялись, что мой отец откажется присутствовать, но предоставьте ему прийти в последнюю минуту. Его правый глаз сужается, несмотря на беззаботную улыбку на лице.

— Пожалуйста, зовите меня Сетом. Мы теперь практически семья.