Услуга
Шрифт:
— Это нормально, если ты не захочешь отвечать, но что имела в виду Джен, когда сказала, что знает, что «заставляет» тебя хотеть жить одному? Должна ли я, как твоя «жена», знать это?
— Джен никогда не могла понять, почему я не хотел жениться и завести семью, поэтому она чувствовала необходимость попытаться объяснить это. Здесь нет никакой тайны, просто мое желание быть одному.
Я не была уверена, поверила ли я, что ничто не заставляло его так жить, но, похоже, он действительно в это верил.
— Саймон действительно
Напряжение сковало мои мышцы. Неужели гребанной Джен было обязательно раскапывать это дерьмо?
— Это был Дикон.
— Почему он это сделал?
— Она… она причинила мне боль, и он вышел из себя. Я знаю, что это ужасно, когда мужчина бьет женщину…
— Также ужасно, когда взрослый — мужчина или женщина — причиняет вред ребенку, — мускул на щеке Дейна дрогнул. — Она была груба с тобой?
— Иногда, — тихо ответила я.
— Что она такого сделала, что заставило Дикона так выйти из себя?
Я потерла шею.
— Я не хотела идти… кое-куда с ней, поэтому она ударила меня так сильно, что разбила мне губу. Саймон вошел как раз в тот момент, когда она пыталась вытащить меня из квартиры. Он понял, что происходит, и, ну, появился Дикон и потерял контроль.
Дейн медленно подошел ко мне.
— Куда она пыталась тебя отвезти? — спросил он, понизив голос.
Я сглотнула.
— К своему дилеру. Он никогда не прикасался ко мне, но хотел этого. Он любил маленьких детей. В основном маленьких девочек. И вот он находил женщин-наркоманок, у которых были дети, и предлагал им заплатить за свои наркотики, позволив ему насиловать их детей. Она сказала мне, что я должна делать все, что он мне скажет, даже если это причинит боль.
Челюсть Дейна казалась твердой, как гранит.
— Тогда она такая же мразь, как и он.
— Был, он умер. Его убили в тюрьме.
— Хорошо.
Да, так оно и было.
— Меня мало что пугает. Но человек, который получает удовольствие, приставая к ребенку? Вот такие люди меня пугают. Потому что это своего рода тьма, которая не должна существовать ни в этом мире, ни в каком-либо другом.
— Любой, кто причиняет боль тем, кто слабее его, не страшен. Он бесхребетный. Бесполезный. Жалкий. Больной на голову. И он это знает, вот почему он никогда не нападает на тех, чья сила соответствует или превосходит его собственную
— Ты говоришь так, будто знаешь по собственному опыту.
— Я не подвергался сексуальному насилию, если тебя это интересует.
Я заметила, что он лишь уточнил, что не подвергался сексуальному насилию.
Он скрестил руки на груди.
— Твой отец попал в тюрьму за нападение на твою мать?
— Нет. Полиция поняла, что у него проблемы с психическим здоровьем. Они вызвали эксперта. В конце концов ему поставили диагноз ДРЛ. Именно тогда он начал получать помощь, в которой нуждался.
— Какого рода помощь?
— В основном медикаментозное лечение и психотерапия.
Он сократил небольшое расстояние между нами, вторгаясь в мое личное пространство.
— Задай мне вопрос. Любой. Просто будь уверена, что хочешь получить ответ.
Было много вопросов, которые я хотела задать этому человеку. Было так много вещей, которые хотела узнать о нем. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом резко его закрыла.
Дейн наклонил голову.
— Что?
— Я не хочу вытягивать из тебя то, чем ты не хочешь делиться.
Его темные, как чернила глаза, немного потеплели. Он очень медленно наклонил голову и запечатлел поцелуй в уголке моих губ, от которого все внутри затрепетало. И я замолчала, потому что, это было присуще Дейну. Такое поведение.
— Ты гораздо лучший человек, чем я, Виена, — он вздохнул. — Однажды ты спросила, кто такой Оливер. Он был моим близнецом.
Я чуть не упала от удивления.
— Что с ним случилось?
— Он умер, когда нам было по восемь. Анафилактический шок. У него была сильная аллергия на укусы пчел. Одна ужалила его, когда он играл на заднем дворе.
О, Боже. Насколько ужасно было потерять своего близнеца, того, кто является частью тебя? Может, это и было источником пустоты внутри него. Мое горло начало саднить.
— Ты был с ним в тот момент? — спросила я мягким тоном.
— Нет. Я был бы, но… — он втянул воздух через нос, — … это уже другая история.
Я прикусила нижнюю губу.
— Спасибо, что рассказал мне.
Он наклонил голову.
— Еще не проголодалась?
Сменив тему, я ответила:
— Немного, но я не уверена, что смогу съесть много.
— Что ты ешь, чтобы почувствовать себя лучше?
Я поджала губы.
— Сэндвичи с сыром на гриле.
— Тогда садись. Я приготовлю тебе его.
Глава 12
Я глубже зарылась головой в подушку. Было так чертовски уютно, что мне не хотелось открывать глаза. У меня давным-давно выработалась привычка просыпаться за десять минут до звонка будильника. Что на самом деле раздражало, потому что мне казалось, что у меня отняли десять минут сна. Но я не могла избавиться от этой привычки, как ни старалась.
Обычно я плохо спала в незнакомом месте — мне было трудно устроиться. Но прошлой ночью я спала как убитая. Моя новая кровать была не просто красивой, она была чертовски удобной. И подушки… Боже, подушки были божественны. Не слишком плоские, не слишком мягкие, не слишком пухлые, просто идеальные.