Услуги маленького дьявола
Шрифт:
* * *
Вернувшись из больницы, я на секунду зашла в свой отдел, достала из стола конверт желтой плотной бумаги и под удивленными взглядами сотрудников решительно направилась на четвертый этаж.
Распахнув дверь приемной, отмела легким движением руки фотомодель, бросившуюся навстречу с истошным криком: «Александра Юрьевна! Вам не назначено!», и ворвалась в кабинет.
Не обращая ни на что внимания, видя, только удивленные глаза главного редактора, я шлепнула ему на стол документы Ахтырского
— Вот. Это нужно немедленно печатать!
Брови Главного полезли наверх. Рядом раздался злобный окрик:
— Петухова, ты что себе позволяешь?
Обернувшись на этот голос, я увидела Гюрзу, которая сидела в кресле сбоку от редакторского стола с лицом, покрытым пятнами нервного румянца. Прибежала жаловаться, стерва, на меня и на Кап Капыча! И почему только Главный ее слушает?
— Постойте, Анфиса Николаевна, — остановил ее Главный нетерпеливым жестом.
Он надел очки и углубился в чтение бумаг.
Через секунду подняв на меня глаза, он сказал:
— Это бомба. Как эти документы к вам попали?
— Долгая история.
— Если мы не можем объяснить их происхождение, напечатать их очень непросто.
Нужны доказательства подлинности этих документов.
— Мы начали проверять объекты по этому списку, — заговорила я, держась из последних сил, — точнее, Котенкин начал их проверять…
Ему подстроили катастрофу. Он лежит в реанимации.
Больше говорить я не могла, я разрыдалась.
Главный редактор суетился около меня, срочно вызванная фотомодель принесла минеральную воду и валерьянку. Гюрза сидела в своем кресле, злобная.., как гюрза, а я тряслась от рыданий и не могла взять себя в руки.
— Не расстраивайтесь так, Александра Юрьевна, — пытался успокоить меня Главный, — я звонил в больницу, жизнь Котенкина уже вне опасности.
— Авария подстроена, — сквозь слезы сообщила я, — еще вчера тормоза у него были в полном порядке.
— Вы уверены? — колебался Главный.
— Он сам подтвердит, если.., когда очнется.
— Та-ак, — протянул Главный. — А теперь вытрите слезы и расскажите мне подробно все об этих документах. Хватит плакать, девочка, надобно работать.
Я послушно вытерла слезы и красноречиво поглядела на Гюрзу. Виталий Андреевич перехватил мой взгляд и вполголоса вежливо сообщил Гюрзе, что они с ней закончили разговор, а если будут еще какие-нибудь вопросы, то решат они их в рабочем порядке. Гюрза нехотя направилась к двери, одарив меня на прощание взглядом Медузы Горгоны.
После ее ухода я незаметно ощупала свои руки и ноги, убедилась, что не окаменела и повернулась к Виталию Андреевичу. Он протягивал мне стакан минералки. Я отхлебнула глоток и поведала ему о смерти директора «Домовенка»
Рассказывая, я старалась, чтобы Главный не догадался о том, что у меня нет никакого секретного информатора, и что ввязалась я в это дело совершенно случайно.
Выслушав меня, Виталий Андреич надолго задумался. Потом он еще раз просмотрел документы, сделал для себя несколько пометок и сказал мне:
— Относительно смерти Ахтырского — я подключу свои каналы. Узнаем, отчего он умер. Документы производят впечатление подлинных. То, что при проверке этих документов на Котенкина совершили покушение, — это доказательство их подлинности. Будем печатать. Это бомба, настоящая бомба!
Домой в этот вечер я была идти не в состоянии, а развлекаться в компании друзей или одного друга — тем более. Я досидела в редакции до последнего звонка и уныло побрела все же в сторону дома.
Выйдя из метро, я остановилась. Хотелось напиться горячего чая с ватрушкой, и чтобы в ватрушке было много-много корицы… А потом залечь на диван с какой-нибудь ерундой или включить телевизор и тоже смотреть ерунду, но только чтобы интересную… Главное — ни о чем не думать.
Сейчас мне кажется, что если бы я сумела взять себя в руки, то уже тогда догадалась бы обо всем, но я предпочитала отодвигать от себя очевидное и прятать голову под крыло, как страус.
Ужасно не хотелось встречаться с Петром Ильичом и с мамулей, и я, как утопающий за соломинку, уцепилась за Ираиду.
Ираида живет в трех остановках от нашего дома, не зря она таскается к нам так часто.
С Ираидой можно болтать ни о чем, можно вообще не разговаривать — она не обидится.
Вообще она человек очень легкий, видать, за это ее и любят мужчины. Заодно выясню, как там продвигается следствие по делу утопленной соседки.
Я приободрилась и пошла по направлению к Ираидиному дому самым длинным путем.
Но, добравшись до ее дома, я с грустью заметила, что света в Ираидиных окнах нет.
Стало быть, Ираида где-то гуляет. На всякий случай я поднялась на лифте наверх и позвонила в двери. Естественно, никто не открыл.
Я стояла у подъезда, собираясь уже уходить, как вдруг подъехала машина, из нее вышел солидный такой дядечка, с достоинством оглянулся по сторонам и неторопливо открыл дверцу Ираиде. Мужчина был не молод — за полтинник явно перевалило, — но широк в плечах и крепок на вид. Был он в штатском, но, подготовленная Ираидой, я сразу же определила в нем подполковника милиции.