Услышать тебя...

Козлов Вильям Федорович

Они забрались в лодку, Лена взяла весла. После каж­дого взмаха с лопастей срывались подкрашенные зака­том капли. Сергей смотрел на нее и молчал. Поймав его взгляд, Лена нахмурилась и отвернулась в сторону. Тогда Сергей тоже стал смотреть на полыхающее небо. Над березами кружились, собираясь в стаю, грачи. Те­перь они были не черные, а желтые с красными клювами. Желтые птицы в багровом небе — в этом было что-то

зло­вещее.

— Вы надолго сюда? — спросила она.

— На неделю, а вы?

— Не знаю, — не сразу ответила она. — Может быть, завтра отчалю.

Он проснулся задолго до восхода солнца и, как это иногда бывает на новом месте, сразу не мог взять в толк, где находится. Таращил глаза на оклеенный пожелтев­шими

газетами потолок, на угол древнего темно-вишневого комода, на низкие, почти квадратные окна, за кото­рыми едва брезжил рассвет. А когда все вспомнил, бодро вскочил на прохладный крашеный пол, натянул брюки и голый до пояса побежал на озеро умываться. Небо было чистое, сиреневая дымка путалась в колючих ветвях сосен, над лесом бледно светилась одинокая утренняя звезда. Холодная роса обожгла ноги. Сергей свернул с тропинки вниз и остановился: озера не было видно. От берега до берега колыхался густой молочный туман. В ту­мане спрятались камыши, осока, он застрял в растопы­ренных ветвях прибрежных ив. Казалось, само небо опу­стилось на озеро и скрыло его от глаз.

Спускаясь с бугра к воде — хутор стоял на холме,— Сергей трогал руками мокрые кусты. Туман был такой густой, что казалось, его можно, как вату, брать руками. Даже лицом он ощущал влажную, облипающую прохла­ду тумана. Сергей уже не шел, а плыл в густом клубя­щемся облаке.

Вот совсем близко зачернел просмоленный борт лод­ки. Нос виден, а корма спряталась в тумане. Сергей по­чистил зубы, поплескал на лицо, шею, грудь. Вода была на удивление теплой. Недолго думая, сбросил брюки, трусы и в чем мать родила бухнулся в воду.

Никогда еще он не купался в таком густом тумане. Видно было самое большее на полтора-два метра. Было весело и немного жутковато. Сергей нырнул, потом са­женками поплыл, а когда оглянулся назад, то ничего, кроме прилипшего к воде тумана, не увидел. Еще не ощу­щая опасности, завертел головой, но, в какой стороне бе­рег, вспомнить не мог. Поплыл вправо. Туман неохотно отступал, но берега не было видно. Развернулся и по­плыл в другую сторону. И опять нет берега. Не только бе­рега— нет неба: одна вода и туман. И тишина, как в по­гребе. Покрутившись на месте, Сергей выбрал наугад направление и поплыл. Озеро не такое уж широкое, в лю­бом случае приплывет к берегу. Плыл долго, даже заныли мышцы, но берега все нет и нет. Стало неприятно чув­ствовать себя на такой глубине совсем голым. Полезла в голову всякая чертовщина: а вдруг со дна поднимется пятипудовый сом и... Сергей даже передернул плечами. Он чувствовал беспокойство и вместе с тем сознавал всю комическую сторону своего положения. Глупо было кричать и просить о помощи, да и потом никто его не услышит в этом проклятом тумане. Но и барахтаться в воде, пока солнце не взойдет и не рассеет эту муть, было

не­лепо. Надо плыть, но в какую сторону? Озеро в длину километра два, а в ширину метров шестьсот в этом месте. И он поплыл дальше. «Вот юмор будет, — думал он, — если утону в десяти метрах от берега... Черт же меня дернул искупаться!»

Плывя в беспросветном тумане, он вспомнил Лилю, сына... А что, если они не вернутся? Земельский может задержать их... Злость его прошла, и теперь все пред­ставлялось в ином свете. Лиля в разговоре с отцом ни­чего обидного не сказала о нем, Сергее... Может, не стоило рубить сплеча? Мало ли о чем говорят отец с до­черью. Ну, не сложились у него отношения с тестем, что тут такого? В конце концов, тесть за три тысячи километ­ров от них. Можно с ним вообще не встречаться. Стран­ное дело, как Земельский действует на Лилю! Она стала совершенно другой в Андижане. Никогда еще они не были так далеки друг от друга, как там... А Юрка, на­верное, лопает виноград и задает всем напропалую

во­просы. .. Когда Сергей уходил, он был на руках у Капитолины Даниловны и смотрел на отца равнодушно. Не­ужели они и сына настроят против него? ..

Он уже потерял

представление о времени, когда услы­шал знакомый характерный свист, и где-то в клубящем­ся тумане глухо булькнуло. Кто-то бросает спиннинг! Сергей саженками поплыл в ту сторону, куда шлепнула блесна. Он и раньше слышал тяжелые всплески, но это была щука. Сергей успокоился и стал слушать, как жуж­жит катушка и тренькает жилка. Вот снова раздался свист, и снова булькнуло, еще ближе. На этот раз Сергей изо всех сил заработал руками и ногами. И все же он ни за что не заметил бы жилку, если бы щука не схватила блесну. Неподалеку раздался громкий всплеск, и Сергей увидел торчащий из воды плавник. Он даже успел заме­тить во рту рыбины белую блесну. Спиннингист тащил добычу к себе. Катушка визжала, потрескивала. На кон­це жилки металась крупная щука. Выворачивая из орбит глаза, она с изумлением посмотрела на человека, затем стремительно сиганула в сторону, но Сергей уже схва­тился за блестящую жилку и стал подтягивать рыбину к себе. Насадив ей на губу тройник и загребая правой ру­кой, Сергей поплыл к лодке. Спиннингист дергал жилку, торопил. С жилки косо брызгали мелкие капли. Сергей заранее улыбался, представляя, какое сейчас будет лицо у рыбака, когда он увидит его...

Из тумана смутно обозначился черный борт лодки и неясная фигура человека. Человек стоял посредине и, ма­кая тонкий конец удилища в воду, крутил катушку. При­держав скользкую рыбину, Сергей свободной рукой ухватился за борт и увидел Лену. Девушка, ничуть не испугавшись, смотрела на него и улыбалась.

— Доброе утро, — сказала она. — Купаетесь?

Лена прихватила свои длинные волосы на макушке резинкой, и они свисали на спину пышным хвостом. На волосах поблескивали мелкие капли.

— Залезайте в лодку, — предложила она. — Я ведь вижу, вы устали.

— Вода такая теплая, — пробормотал Сергей.— Я, пожалуй, поплыву к берегу.

— Как хотите, — сказала она.

— Вот что, вы меня отбуксируйте к берегу, ладно? Ни черта не видно...

Лена улыбнулась и села за весла.

— У меня к вам просьба, — сказал Сергей. — Можно, я эту щуку отпущу? Взамен я вам поймаю другую.

Лена подняла со дна лодки притихшую рыбину и лов­ко извлекла из пасти тройник. Уже хотела было передать Сергею, но вдруг заинтересовалась и стала внимательно разглядывать щуку.

— Это моя вчерашняя, — сказала она. — Посмотрите, у нее на нижней губе дырка от крючка...

— Все равно она мне и с дыркой нравится, — сказал Сергей и, подержав щуку в руке, отпустил. Ударив хво­стом, она стремглав ушла в глубину.

— Спасибо, — сказал Сергей.

Лена медленно гребла. Сергей, держась одной рукой за борт, плыл рядом. Он и не заметил, как туман над го­ловой раскололся и открылось необозримое бледно-голу­бое небо. На горизонте, где земля и небо сливаются во­едино, возникла узкая ярко-желтая полоса, а немного погодя показался выпуклый багровый край солнечного диска. Широко и вольно брызнули во все стороны лучи. Туман над озером пришел в движение. Большие и ма­ленькие клочья отрывались от черной, жирно поблески­вающей воды и, растворяясь в лучах солнца, уползали к берегу. Уже расчистилась половина озера, стал виден берег и черные лодки на причале. Лена опустила весла и смотрела на берег. Туман от­ступил еще дальше, и на холме возник обновленный, буд­то умытый хутор.

— Вы заметили, как туман бежал прочь от солн­ца? — сказала Лена.

— Лучше бы он немного задержался у берега,— улыбнулся посиневшими губами Сергей. Он только сей­час почувствовал, что замерз и смертельно устал.

Лена, кажется, все поняла. Взглянув на дрожащего Сергея, подвела лодку к берегу, а когда он отпустил борт и сразу же окунулся по горло в воду, уплыла за склонив­шуюся над водой иву.

Сергей быстро оделся и стал подниматься по тропин­ке к дому. Приятно было чувствовать твердую почву под ногами. На бугре оя остановился и крикнул: