Усмешка фортуны
Шрифт:
– Ну и как? Уладила?
Анна кинула взгляд на Паркера, который также ждал от неё ответа.
– Практически, - ответила Анна.
– Следи за спиной. Сейчас нам для полного счастья не хватает только незваных гостей.
– Поняла. Скоро буду.
Отключив телефон, Анна спросила:
– Кто именно хочет смерти Гриффита?
– Извини, но этого я сказать не могу. Они предпочитают сохранять анонимность.
"Они. Смерти Гриффита желают несколько человек, и скорее всего, у каждого из них есть хотя бы один скелет в шкафу"!
– подумала Анна, а потом уточнила:
– На этот счёт
– Нет. Будет ли это нож в спину или пуля в затылок, не имеет значения. Главное, чтобы Гриффит умер как можно скорее. Я не знаю сколько именно он предложил тебе и остальным, но за убийство Гриффита вы получите более крупную сумму. Правда есть кое-какие условия.
– Что за условия?
– насторожилась Анна, чувствуя подвох.
Паркер начал загибать пальцы.
– Во-первых, должен умереть не только Гриффит, но и все его подельники.
– У него только один подельник - Влад Кравцов. Был ещё какой-то перец, который дал им наводку на Саттона, но я не знаю кто именно это был.
– С этим перцем проблем не будет, - усмехнулся Паркер.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что это был я.
В день своего возвращения на Актарон Джон наведался к Паркеру, и тот рассказал ему про Саттона. Когда Филипп умер, Ньютон сразу же понял чьих это рук дело.
– Во-вторых, архив Саттона надо вернуть, - Паркер продолжил загибать пальцы.
– С этим проблем не будет.
– Ну и в-третьих, ты должна рассказать чего именно добивается Гриффит, а то люди волнуются.
– Я постараюсь всё узнать.
– Вот и замечательно. Когда дело будет сделано, дай мне знать.
Как только поезд доехал до остановки, Анна вышла на станции, а Паркер поехал дальше. Ответив Ньютону согласием, она нарушила важный пункт негласного кодекса наёмников - менять условия соглашения лишь в крайнем случае (возможность заработать больше денег, чем было предложено, не приравнивалось к крайней необходимости). Тот, кто нарушал этот пункт лишался доверия и автоматически попадал в список неблагонадёжных.
"Плевать. Если Гриффит и Влад умрут, правду будет знать только Паркер, а ему всё равно!" - решила для себя Анна.
Под прицелом
Владимир задрал штанину и провёл ладонью по холодному металлу. Новые ноги были прочными и надёжными, но Кравцову было бы гораздо лучше, если бы они состояли из плоти и крови. Владимир прекрасно помнил как подорвался на мине и как его подбросило в воздух. Первое время в ушах стоял шум, но боли практически не было. Как потом объяснили медики, Владимир просто был в шоке, но сам Влад считал, что настоящий шок он испытал после того, как пришёл в себя и увидел в какую развалину превратился.
"Какой толк рыдать возле разбитого корыта"?
– подумал Владимир, одёргивая штанину.
Когда чьи-то руки легли на его плече, Кравцов вздрогнул, но увидев Анну, немного расслабился.
– Спокойно, Влад. Это всего лишь я, - сказала наёмница, массируя плечи Кравцова.
– Больше так не подкрадывайся!
– грозно заявил Влад, но всё же не сбросил руки Анны со своих плеч.
После встречи с Паркером Анна ввела Саймона и Ганса в курс дела. В отличие от неё, эти двое сразу же согласились на хорошо оплачиваемое предательство.
– Что тебе здесь надо?
– спросил Кравцов.
– Расслабься, Влад, - ответила Анна успокаивающим голосом, переходя с плеч на спину.
Владимир ответил, что руки наёмницы оказывали магический эффект на его спину, и задался вопросом: солдаты, которых она избивала, будучи армейским офицером, чувствовали то же самое или нет? Вопрос, конечно, был риторическим, но настораживало другое.
– Откуда вдруг такая забота?
– Дело отнюдь не в заботе. Просто мне страшно.
Владимир с удивлением посмотрел на Анну.
– Я не знаю что следует ждать от завтрашнего дня, - грустно проговорила наёмница.
– На Геднере было то же самое. Что изменилось?
– Многое. На Геднере мы каждый день рисковали жизнью, но хотя бы знали ради чего рискуем.
– Так ты и сейчас знаешь ради чего рискуешь, - презрительно фыркнул Владимир, подразумевая корыстные мотивы наёмницы.
– В каком-то смысле ты прав, Влад.
– В каком-то смысле? Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, что не желаю быть безвольной овцой, идущей на убой. Вы с Гриффитом мутите воду за нашими спинами, ничего не рассказываете, а потом кидает в пекло без каких-либо объяснений. Я хочу знать что происходит.
– Скоро узнаешь.
– Когда?
– Анна повысила голос.
Владимир строго на неё посмотрел.
– Скоро. У тебя всё?
Анна ничего не сказала, и вышла из челнока. Владимир понимал природу тревог наёмницы, и если бы оказался на её месте, то тоже стал бы задавать аналогичные вопросы. Полиция пока не вышла на их след, но это был лишь вопрос времени. Впрочем, бояться стоило отнюдь не представителей власти. Владимир неоднократно объяснял это Джону, на что Гриффит отвечал, что правда на его стороне, и что именно зажравшимся миллиардерам и их прихвостням стоит бояться его, а не наоборот. Покинув убежища, Джон сказал Владимиру, чтобы он проинструктировал наёмников относительно новой цели, что Владимир и собирался сделать в ближайшее время. Закончив просматривать данные, Кравцов приготовился вывести их на центральный дисплей.
– Наша следующая цель - телецентр, - начал инструктаж Владимир спустя несколько минут.
Наёмники переглянулись.
– А нафига это надо?
– уточнил Саймон.
– Джон хочет выйти в прямой эфир с центрального телеканала.
Сэндс уж присвистнул.
– Джонни захотелось славы? Не проще ли записать его обращение здесь, а потом отправить этим козлам с телевидения?
– Не проще. Никто не станет воспроизводить эту запись, а даже если она каким-то чудом просочиться в эфир, её сразу же вырубят или хорошенько отредактируют. Мы должны захватить телецентр.