Успех подкрался незаметно
Шрифт:
К вящей радости, сцена, открывшаяся мне, отнюдь не напоминала картину «Голодный тигр обедает останками капитана Парда». Скорее уж «Капитан Пард мучает бедного тигренка». Местные тигры (если судить по данному экземпляру) были значительно меньше своих земных родственников, а напавшая на нас дама (сверху она казалась дамой) была еще и поклонницей строгой диеты, проще говоря, я могла пересчитать все ее ребра и позвонки.
На первый взгляд особых затруднений Этьен не испытывал, но, присмотревшись повнимательней, я обнаружила, что не все так безоблачно.
— Этьен, тебе помочь? — крикнула я.
— Уходи, — сдавленно прохрипел он.
Ну уж нет. Я отломала ближайшую засохшую ветку и аккуратно спрыгнула вниз. Тем временем Этьен кое-как нейтрализовал передние лапы противника, но дамочка, не задумываясь, пустила в ход задние с не меньшей активностью. Решив, что хватит любоваться захватывающим зрелищем, я подкралась к сладкой парочке и со всей мочи треснула тигрицу палкой по голове. Палка сломалась. Но это было не единственное достижение — воспользовавшись легким замешательством противника, Этьен сменил позу с «на боку лицом друг к другу» на традиционное «мужчина сверху», обхватил особу противоположного пола за голову и, вложив последние силы, крутанул. Услышав треск ломающихся позвонков, Самсон XXV века рухнул на землю рядом с поверженным врагом. Я подбежала:
— Ты как? Жив?
Очевидно, на моем лице Этьен прочитал искреннее волнение и тревогу, потому что без обычных шпилек и виляний, криво улыбнувшись, проговорил:
— Ничего страшного. Поцарапан сильно, много крови потерял, но это не смертельно.
Произнеся эту тираду, он с кряхтением поднялся на ноги. Что ж, видимо, и в самом деле ничего особенно плохого не случилось, но раны следовало хотя бы обработать. Я решительно сняла рубашку и нарвала из нее полосок.
— Раздевайся, буду оказывать первую медицинскую помощь.
Усмехнувшись, Этьен подчинился. Я методично перевязала все царапины, попутно вздыхая, что нечем их промыть, и обещая привести свою угрозу в исполнение возле первого же ручья. Закончив, я провела рукой, проверяя крепость повязок, и милостиво разрешила:
— Одевайся.
Пациент, морщась и ругаясь под нос, вернул себе приличный вид и спросил:
— Куда ты подевала наш рюкзак, о, мой лечащий врач.
Я прогулялась до дерева, вернулась с баулом и, вручив его хозяину, присела возле убитого зверя.
— Нам повезло, — заметил Этьен, — очень невзрачный экземпляр попался. Похоже, тигр давно голодал.
— Где твои глаза? Это дама, к тому же еще и молодая мама, судя по соскам. Интересно, где дети? В ответ из кустов раздался жалобный писк.
— Дети там, — махнул Этьен рукой в направлении зарослей, откуда напала тигрица. Я метнулась к логову.
— Ой, какая лапочка, он мне руки лижет! — Я в полном умилении гладила единственного детеныша безвременно погибшей тигрицы. — Как ты думаешь, сколько ему? Судя по открытым глазам и тому, что он еще еле ходит, — не больше трех недель. — Тут я заметила отсутствие восторженного ликования на лице своего защитника. — Что-то не так?
— Жалко его убивать. А оставлять жестоко, он будет плакать и умрет от жажды и истощения…
— Какое убивать, ты рехнулся? — взвилась я на дыбы. — Мы возьмем его с собой.
— Хм. А что мы с ним будем делать? Растить? Ты в детстве в дочки-матери не наигралась?
— Я в шпионов и бесстрашных исследователей играла. А тигренка мы герцогу подарим. Ручной тигр в замке никому не помешает, а эта прелесть еще такая маленькая и такая доверчивая… — сообщила я, гладя мурлыкающего малыша.
— Сумасшедший дом какой-то, — проворчал Этьен. — Ладно, представитель «Гринписа», черт с тобой. Только понесешь его сама.
Я согласно кивнула и со словами: «Пойдем, маленький» — засунула тигренка под куртку. Он немедленно прижался ко мне.
— Готова?
— Да, пошли.
По дороге я увлеченно беседовала с новым членом нашей команды.
— Тебе нужно имя, да? Раз ты у нас ручной, то точно нужно. Мы ведь тебя герцогу подарим. Его как зовут? Правильно, Реналдо Венелоа. Значит, ты будешь… Лоша. Хочешь быть Лошей?
Тигренок согласно заворчал.
— Этьен, он хочет быть Лошей, — радостно сообщила я.
Капитан пиратского крейсера в ответ только печально вздохнул.
Идиллия продолжалась недолго — буквально через полчаса обнаружилось, что тигр, пусть и трехнедельный, имеет вполне ощутимый вес, а спустя еще полчаса только стиснутые зубы удерживали меня от жалобного писка: «Я больше не могу!» Тут Этьен соизволил заметить мое плачевное состояние.
— Будь проклят тот час, когда я решил захватить злосчастную яхту мисс Ци, — выругался он. — Давай сюда Лошу.
С благодарностью вручив ему тигренка, я ревниво заметила, что к Этьену он прижимается не менее доверчиво.
Вскоре мы наткнулись на ручей и устроили привал. Дикий зверь мирно дремал в гнезде из курток, покуда происходило омовение ран, нанесенных его мамой. Закончив, я с удовлетворением кивнула:
— Вот. Так гораздо лучше. Всю грязь мы вымыли, теперь быстро заживет.
Капитан скрипнул зубами:
— Нэтта, ты садистка.
Тут тигренок запищал. Я немедленно подхватила его на руки и принялась гладить, но он никак не успокаивался.
— Этьен, он хочет есть.
— А что конкретно он хочет?
— Молока.
— Да? И что ты мне предлагаешь? Обернуться дойной коровой?
Я задумалась.
— На Рэнде в три недели мы начинаем прикармливать щенков мясом. Может, и ему уже можно?
— Еще не лучше! Мясо где предлагается добывать? Слушай, а фрукты никак не подойдут?
Я погладила плачущего малыша:
— Нет, фрукты не годятся. У него будет расстройство желудка.
— У дикого-то зверя? Смеешься?
— Нет.
Этьен подошел, взял Лошу на руки и, посмотрев в трагически-голодные глаза тигренка, строго сказал: