Успех

Торп Кей

– Она выглядит у вас просто воплощением зла.

– Вот этого в ней и нет. Прекрасная, обворожительная, полная женского коварства, часто жестокая, но не злая. Каждая женщина втайне мечтает быть такой, но мало кто осмеливается. Вот вам ключ к вашей Хармиане, Керри. Она боготворит свою госпожу за те самые качества, которые жаждала бы иметь сама. Если, по-вашему, с Клеопатрой происходит такая перемена, то и Хармиана должна измениться.

Сумерки сгущались, и в комнате становилось темно. Райан взглянул на светящийся циферблат своих часов.

– Мне

пора, – сказал он. – Я хотел зайти только на пару минут посмотреть, как вы устроились, В театре не поговоришь.

– В особенности, если мы хотим сохранить нашу маленькую тайну, – согласилась Лиз. – Знаешь, я жалею теперь, что затеяла этот разговор. Я совсем запуталась.

– Значит, у тебя не хватает смелости отстаивать свои убеждения, – сказал он ей напрямик. Он взглянул на Керри, и в выражении его лица было что-то, чего она не могла понять. – Вас я не переубедил?

– Нет. Я предпочитаю идеалистический подход.

– Так я и думал. Будем надеяться, что вам удастся сохранить свои иллюзии.

Надевая в прихожей пальто, Максвелл предупредил:

– Завтра у вас тяжелый день. Уоренну наверняка не понравится проделанная работа, и он пожелает начать все с начала. Наберитесь терпения, вам оно понадобится.

– Очень утешительно, нечего сказать, – произнесла выразительно Лиз, когда за ним закрылась дверь. – И как раз, когда я думала, что худшее уже позади. – Она постояла немного в задумчивости, а потом заявила твердо: – Одно, по крайней мере, ясно: он никогда не женится на Пауле. Она имен но такая, какой он описал Клеопатру, и если он так хорошо понимает одну, другой его не обмануть.

Керри взяла поднос с чайной посудой и отнесла его на кухню. Она налила в миску горячей воды, плеснула туда моющей жидкости, опустила в нее чашки и блюдца и почувствовала, как тепло обволакивает ее пальцы. Лиз права, подумала она безрадостно. Райан не женится на Пауле. Маловероятно, что он вообще на ком-нибудь женится. Нет женщины, которая значила бы для него достаточно много.

Адриан пришел рано. Расчесывая волосы перед зеркалом на туалетном столике, Керри слышала доносившиеся из гостиной голоса и один раз взрыв смеха. Потом раздались звуки музыки. Когда Керри вошла, они сидели на диване, перебирая коллекцию пластинок Лиз.

– Здесь есть некоторые, которые должны порядочно стоить, – говорил Адриан. Он улыбнулся Керри самой очаровательной улыбкой.

– Должен сказать, вас стоило подождать. Зеленый – определенно ваш цвет.

Поднимаясь, он оперся на подушку и наткнулся рукой на какой-то предмет. С минуту он смотрел на тонкий золотой карандаш, и по лицу его пробежало что-то неуловимое.

– Хорош, – сказал он. – Твой, Лиз?

– Нет, – честно ответила она, забирая у него карандаш. – Одного… знакомого. – Наблюдая, как он помогает Керри надеть медового цвета меховое манто, она живо сказала: – Желаю вам хорошо провести время. Я, наверное, уже лягу, когда ты вернешься.

«Нет уж, я не задержусь», –

твердо решила про себя Керри, выходя.

Вечер прошел очень приятно, хотя временами Адриан был, казалось, чем-то озабочен. Они ужинали, танцевали, болтали. Разговор неизбежно перешел на театр, и Адриан рассказал ей несколько занимательных анекдотов о собратьях по профессии.

– Вы играли со всеми современными знаменитостями, – сказала Керри в какой-то момент разговора, и лицо его слегка омрачилось.

– Совершенно верно. А кто из тех, кто слышал мое имя, знает его?

Он увидел, что Керри собирается протестовать.

– О да, завзятые театралы, быть может. Но я говорю о широкой публике, о человеке из толпы, которому известно все об оливье, редгрейвах и максвеллах из нашей среды. Десять лет второстепенных ролей – это уже на пять лет больше, чем следовало бы. Пора мне подняться повыше.

Но это вряд ли уже возможно, подумала Керри. Адриан – хороший актер, не будь он им, он не достиг бы и того, что имеет сейчас, но ему не хватает того особого волшебного качества, которое именуется звездным. Его единственный шанс – найти главную роль, как будто специально для него написанную, и менеджеров, готовых рискнуть капиталом.

– Сегодня в театральном мире не так важно, что вы знаете, как кого вы знаете, – продолжал Воэн, вертя в пальцах рюмку. – Если у вас хорошие связи, вы можете далеко пойти. Почему вы решили поселиться с Лиз? – спросил он после паузы. – Вы ее знали раньше?

– Нет, мы встретились на первой читке. Ей нужен был кто-нибудь, чтобы вместе снять квартиру, а я как раз подыскивала жилье. Это был отличный выход из положения – особенно для меня. Теперешняя квартира намного лучше той, где я раньше жила.

– И намного дороже, я полагаю?

– Не слишком. Я вполне могу платить свою долю и еще откладывать кое-что на черный день.

– А до вас Лиз жила там одна, – Адриан что-то соображал про себя. – Или у нее очень состоятельные родители, или где-то прячется фея-крестная.

– Вероятно. – Керри заторопилась. – Адриан, вечер был чудесный…

– … Но уже поздно и вам пора домой, – закончил он, приходя неожиданно в хорошее настроение. – Ну что же, мисс Беспокойная душа, воля ваша.

Возле дома он велел таксисту подождать и проводил ее до дверей.

– Одиннадцать часов ровно, – сказал он. – Какова точность?

– Великолепно. – Керри взялась за ручку двери. – Спасибо, Адриан. Мне доставил большое удовольствие этот вечер.

– Нельзя сказать, чтобы на удовольствие было много времени. – Он не сделал попытки ее задержать. – Увидимся завтра утром.

Свернувшись на диване, в пижаме и халате, Лиз пила какао и перелистывал журнал.

– Как ты рано, – сказала она вместо приветствия. – Хорошо провела время?

– Неплохо. – Керри повесила манто на спинку ближайшего стула и со вздохом облегчения уселась рядом с Лиз. – Я уже сто лет не танцевала.