Успех
Шрифт:
4
В последующие дни некогда было думать ни о чем, кроме пьесы и премьеры, до которой осталось очень мало времени. Для Керри эти дни были исполнены неуверенности в себе. Она все время боролась с внутренним убеждением, что у нее ничего не получится. Что бы она ни делала, все казалось ей не так, и она была не в состоянии ничего поправить. И вдруг что-то стало выкристаллизовываться, образ начал, наконец, приобретать определенные черты. Суровый критик, Уоррен оказался щедрым и на похвалы.
– Чудесно, милочка, чудесно! – вскрикивал он со своего места
– Каково быть любимицей Уоррена? – дразнила ее Лиз, когда они в один солнечный день возвращались домой. – Продолжай в том же духе, и он пригласит тебя на главную роль в своем следующем спектакле.
Керри засмеялась:
– В «Алисе в стране чудес»? Это бы я смогла. Сейчас я в милости, но завтра или послезавтра у меня наверняка что-нибудь опять не получится.
– Единственно, что может быть не так, – это если ты забудешь слова, что с твоей памятью маловероятно. Адриан слышал, как Уоррен говорил сегодня утром Говарду Уинстону, что в тебе ощущается настоящий драматический талант, и Говард с ним согласился. А ведь он без причины в восторг не приходит.
– Да, говорят. – Несмотря на удовольствие от комплимента, Керри не смогла побороть озабоченность: – После вечеринки у Ноэля ты довольно часто стала встречаться с Адрианом, – сказала она.
– И в самом деле, – улыбнулась Лиз. – Не жалеешь об упущенной возможности?
– Нет, только немного беспокоюсь о тебе.
– Ты хочешь сказать, что рано или поздно он попытается соблазнить меня, а я или поддамся его роковому обаянию, или разобью себе сердце, расставшись с ним? – Лиз рассмеялась. – Керри, милая, твоя беда в том, что ты видишь проблемы гам, где их нет. Адриан мне нравится, это правда, и меня задевало, что он предпочитал мне тебя. Но я не собираюсь в него влюбляться.
Керри наблюдала за идущей впереди молодой парочкой. Они шли рука об руку, явно не замечая ничего вокруг себя.
– Иногда, – медленно проговорила она, – влюбленность не имеет никакого отношения к намерениям. Это просто случается, – и ты ничего не можешь с этим поделать.
– Ты судишь по себе? – спросила Лиз с неожиданным любопытством.
Керри опомнилась.
– Нет, я рассуждаю теоретически, – попыталась она превратить все в шутку. – Райан знает, что ты встречаешься с Адрианом?
– Нет. Он бы сказал то же самое, что и ты, только более откровенно. Адриан ему так же мало нравится, как и он Адриану. Они просто видят друг в друге свои недостатки. Ведь во многом они очень схожи.
Только на первый взгляд, подумала Керри. Целостность натуры Райана не вызывала у нее ни малейших сомнений. В Адриане она не была так уверена. У него не было даже чувства подлинности своего призвания, ничего, кроме желания преуспеть. Но если Лиз нужен только веселый неутомимый спутник, лучшего ей не найти. Если, конечно, это действительно все, что ей нужно.
Остальную дорогу до дома девушки обсуждали события дня. Когда они пришли, была уже половина шестого. Чай они пить не стали, и Керри, надев передник, принялась за ужин. Сегодня была ее очередь, хотя слово «очередь» мало что значило в их обиходе. Лиз терпеть не могла готовить, Керри это было в радость, так что чаще всего готовила она, с удовольствием угощая довольную подругу всякими вкусными вещами. Сегодня она поджарила свиные котлеты с кусочками ананаса, отварила молодую картошку, которую почистила перед уходом в театр, и добавила в каждое аппетитно выглядевшее блюдо еще немного зеленого горошка. На десерт Керри подала приготовленный накануне вечером фруктовый пирог, положив сверху взбитых сливок.
– Ты меня балуешь, – сказала Лиз за чашкой кофе с удовлетворенным вздохом. – До тебя я жила на закусках или ела в кафе. Это довольно дорогой способ ведения домашнего хозяйства, скажу я тебе. Может быть, на этот раз моего содержания действительно хватит на целый месяц. То-то папа удивится, если я не попрошу у него чек еще до конца месяца.
Керри улыбнулась, глядя на нее. Милая Лиз не знает цены деньгам. Даже когда после премьеры они станут получать зарплату полностью, она будет удивляться, куда деваются деньги к концу недели. Удивляться, но не беспокоиться. Об этом позаботится ее отец.
– А чем занимаются твои родители? – спросила Керри.
Лиз усмехнулась:
– Отец сказал бы, что работает, не покладая рук, чтобы содержать экстравагантную дочь. Он – издатель и, благодарение Богу, преуспевающий. У меня замечательные родители. Мама, помимо прочего, еще и художница.
– Профессиональная? – удивилась Керри.
– О Господи, нет, конечно, хотя некоторые ее работы вполне на уровне. Она занимается живописью для собственного удовольствия. Это поддерживает, как она говорит, активность мозга. На самом челе просто не может сидеть без дела. Она всегда должна быть чем-то занята.
Керри наклонилась налить себе еще чашку кофе.
– У тебя очень талантливая семья, – сказала она сквозь водопад блестящих волос. – Твои родители были довольны, когда ты выбрала театр?
– Если и не были, то не возражали. Я думаю, они понимали, что это неизбежно. Я с самого детства боготворила Райана. Говорят, что в восемь лет я заявила, что намерена вырасти как можно быстрее, чтобы выйти за него замуж и быть всегда его партнершей. Первое стремление, естественно, отпало, но второе закрепилось в какой-то мере. Мне нравится такая жизнь, хотя я знаю, что великой актрисы из меня не получится.
– Почему ты так говоришь? – горячо возразила Керри. – Ты ведь получила эту роль исключительно благодаря своим заслугам!
– Пусть будет так, – Лиз перекинула длинные стройные ноги через ручку дивана и с удобством устроилась на подушках. – Но будем говорить откровенно. Я вполне удовлетворительная Ира, но не более того. Мне никогда не удастся выдать такие эмоции, как тебе сегодня со своей Хармианой. Тебе нужно время, чтобы вжиться в роль, зато потом ты всех поражаешь. Ты далеко пойдешь, Керри, это точно. – Она поднесла было чашку ко рту, но взглянула на часы и тут же поспешно поставила ее обратно. – Ты смотри, который час! А я еще не начинала собираться. Ну, я лечу! – она искательно улыбнулась подруге. – Будь добренькой, помой за меня посуду сегодня! Я знаю, очередь моя, но я потом целую неделю буду мыть.