Успеть, чтобы выжить (Солдаты удачи - 3)
Шрифт:
Между тем на несущейся в открытое море яхте умирал Фейзи Туна, старый турецкий контрабандист. Док, видевший за свою жизнь немало ран, сразу понял, что пуля, поразившая старика, принесла ему смерть. Жизнь уходила вместе с не останавливающимся потоком крови из раны в животе. Собственно говоря, когда планировалась операция, предполагалось, что старика с собой не возьмут. Он и так выполнил свой контракт на все 200 процентов. Однако, услышав, что его не собираются брать с собой, старый турок искренне возмутился, яростно сверкая глазами:
– Еще не было случая, чтобы старый Туна свернул на полпути!
– Но это же не твое дело, старик, - резонно отвечал ему Пастух. Зачем тебе лезть под пули?
– Аллах свидетель, я еще могу дать фору любому парню на Анталийском побережье. Меня рано хоронить, уважаемый, - обиделся Туна.
– Ладно, - неожиданно согласился Пастух. Он и сам уже думал о том, что им будет трудно управиться с парусным судном.
– Тогда оговорим прибавку к жалованью.
– Зачем ты хочешь обидеть меня?!
– вскричал в гневе Туна. Но через мгновение добавил, хитро улыбнувшись: - Поговорим об этом после...
И вот теперь он умирал.
– ...Похороните...
– попытался прохрипеть Фейзи, - ...в море... я... всю жизнь в море...
Остатки жизни покинули его, и Фейзи Туна замер. На минуту над яхтой повисла тягостная тишина. Потемневший Пастух вдруг почувствовал вину за то, что этот жизнерадостный старик никогда больше не вернется домой, в Анталию, не построит свой дом на горе, не купит ресторан, о чем так мечтал.
– Мне кажется, он не хотел умереть в своей постели, - тихо произнес Док.
– Он прожил замечательную жизнь и умер как настоящий мужчина.
– С этими словами Док встал.
– Пойдем, Сережа, посмотрим, как там твои женщины.
Спустя час яхта продолжала бежать по волнам. Берега Сицилии уже скрылись где-то у кромки горизонта. Муха, по-прежнему стоявший у штурвала, не рискнул поднять паруса и поэтому продолжал идти на двигателе. Пастух наслаждался встречей с семьей, успокаивая жену, давал ей прийти в себя после пережитого потрясения. А Док дал девочке снотворного, и теперь она засыпала на коленях у отца. Наконец дошла очередь и до Боцмана. Все-таки он успел получить свою пулю. Впрочем, Док, осмотрев ногу, заверил, что это пустяки. Точнее, он сказал, что прыгать Боцман некоторое время не будет, и вообще, теперь он не боец: хотя пуля и прошла навылет, кость не задета, оставлять ногу без ухода никак нельзя.
Спустя еще час Муха заглушил двигатель и яхта легла в дрейф. По его расчетам, они уже достигли условленной точки, и теперь оставалось только ждать. К нему подошел Артист.
– Как там Боцман?
– спросил Муха. Артист пожал плечами:
– Нога цела...
Наконец ожидание закончилось. На горизонте появилась черная точка, превратившаяся через полчаса в небольшую быстроходную шхуну под тунисским флагом. Это был посмертный подарок старого Туны. Еще в порту, пока наши герои строили планы. Туна быстро нашел общий язык с веселым Энцо, оказавшимся в некотором роде коллегой старика. Старый контрабандист сумел договориться с молодым о том, чтобы наших героев забрали сразу после завершения операции - оставаться и дальше на яхте было небезопасно. В НАТО тоже не дураки служили...
Контрабандистская шхуна лихо заложила вираж вокруг "Ачык Егле" и с ходу
– Где старина Туна?
– громогласно протрубил он, шагнув на борт яхты.
Вид мертвого старика, лежащего у себя в каюте, опечалил его ровно на полминуты.
– Что ж, в море жил, в море и уйдет. Все там будем, - философски рассудил Али, и белоснежная улыбка вновь вернулась на его широкое лицо. Давайте перебирайтесь ко мне на "Толстяка". Пора уносить ноги.
– Уже на палубе он указал на многочисленные следы от пуль.
– Да вы, ребята, видно, хорошенько повеселились!..
– Особенно Туна, - процедил Муха, недовольный таким пренебрежением к смерти старика.
– Брось, парень, - беззлобно махнул рукой тунисец.
– Я же сказал, все там будем.
Как ни странно, но долго сердиться на этого черного гиганта было просто невозможно. Он буквально заряжал всех окружающих своей жизнерадостной энергией. Сборы были недолгими. Саквояж с деньгами, сумки с вещами да оружие. Все вещи капитана "Ачык Егле" остались на борту яхты вместе с хозяином. Последним на борт шхуны перепрыгнул Артист, задержавшийся в трюме. "Толстяк", взвыв мощными двигателями, отвалил от яхты. Покинутое людьми судно одиноко покачивалось на волнах. Через минуту раздался глухой хлопок. Яхта вздрогнула и стала медленно крениться на правый борт, пока ее мачты не легли на воду. Потом раздалось громкое шипение - это выходил воздух из-под палубы. Мачты вновь на несколько секунд приподнялись над водой, чтобы теперь навек скрыться на дне Средиземного моря. "Ачык Егле" стал могилой для своего капитана...
Тем временем контрабандистская шхуна стремительно неслась на запад в сторону Гибралтара. Прошло минут сорок, а все еще стояли на палубе, как бы в надежде увидеть погибшую яхту, сослужившую им такую верную службу. Вот и довелось им испытать на собственной шкуре все муки моряка, потерявшего свой корабль.
Но это был еще не конец их невзгодам. Итальянец, стоявший за штурвалом, вдруг приник к экрану локатора и прокричал:
– Али, самолет с норд-норд-оста!.. Через минуту в небе на северо-востоке действительно появилась небольшая точка.
– Ну-ка все живо вниз, - сурово приказал Али. Перечить никто не стал, и вскоре на палубе не осталось никого, кроме команды. Между тем точка быстро превратилась в большой военный самолет, низко летящий над поверхностью моря. Минута, и он с ревом пронесся над самым кончиком мачты "Толстяка".
– Американец, - заметил Али.
– Кажется, вы, ребята, здорово наследили.
Самолет противолодочной разведки военно-морских сил США еще два раза зашел на шхуну и удалился прочь.
– Ну, теперь жди гостей.
– Али с презрением сплюнул за борт. Мохаммед, - обратился он к невысокому арабу, - проводи-ка пассажиров в ящик.