Успеть до радуги
Шрифт:
Я посмотрел, как ребята поправляют снаряжение.
– У всех порядок? Попрыгали!
Перед штурмом у меня всегда немного холодеют руки. Может, знают, сколько гадостей им предстоит сделать, и заранее цепенеют? Короткими перебежками мы рассосались по всей сцене. Семь человек на ораву в пятьдесят и более рыл. Но если бы все решалось количеством…
– Доложить.
– Красная группа на позиции, – флегматично отозвался Сат Риго.
– Желтая подходим, подходим… Все. На позиции.
– Белый – три порядок.
– Белый – два порядок.
Это доложились кусочки моей микрокоманды.
– Парни,
Наше время еще не пришло. Первыми должны умереть снайперы на крыше. Потом все, кто закрывает или может перекрыть выход отсюда. И только затем…
Прошло несколько томительных минут.
Первым отозвался Сат.
– Красная – порядок.
Отлично. Значит, сверху из нас лежащих кабанов не сделают.
– Желтая – порядок.
И коридор для отхода готов.
– Движение белой.
К боковой стене, густо заросшей чем-то вроде винограда, мы подскочили одновременно, словно призраки, материализовавшиеся из темноты.
– Трап!
И Доратх слегка приседает и опускает сложенные в замок руки до пояса. Потом, поймав мою ногу, резко вздергивает ее вверх, и я, подброшенный живой катапультой, мягко зацепляюсь на перила балкона. Не вылезая наверх, я закрепил конец троса за один из силовых элементов конструкции и бросил бухту вниз.
– Лесенка на месте.
– Сейчас, подожди. – Я подтянулся на перилах, вглядываясь в темноту зала, выходящего на балкон, но кроме полоски света вдалеке ничего не увидел. Пощелкал оптикой шлема, но по любому выходило, что в зале пусто.
– Белой подъем.
Пока ребята поднимались, я внимательно изучал балконные двери и окна. Датчики всех типов, вплоть до интерференционных. Ладно, никто, впрочем, и не обещал ничего хорошего.
Начнем. Сначала вибрационный. Микрогорелкой я раскалил стекло так, что клей, которым был прилеплен датчик, естественно, «поплыл», и через несколько секунд, он обессиленно качался на своих проволочках. Теперь обрывной. Той же горелкой я сначала проплавил узкое отверстие в стекле, а потом медленно оплавил провода обрывного датчика так, что, лишившись изоляции, они намертво закрепились в положении «все хорошо, прекрасная маркиза». Маятниковый и инфракрасный скончались так же скоропостижно. Собственно, главную трудность представлял собой компьютеризованный эхо-датчик. Но и для него нашлось заветное слово.
В итоге не прошло и двух минут, как мы все втроем стояли в полутемном зале, вероятно, гостиной. Мягкий пушистый ковер заглушал все звуки настолько, что, не таясь, я подошел к двери, из-за которой слышались голоса и пробивался свет.
Никаких сомнений не оставалось. Заговорщики в полном составе. Зная, что все попавшее в микрофоны бронешлема автоматически записывалось, я некоторое время постоял, слушая их белиберду. Назывались какие-то имена, цифры, даты… Ничего, Рохар разберется.
Постепенно разговор скатился на второй круг. Я понял, что ничего полезного больше не услышу, и решил войти.
Красивый удлиненный зал, отделанный резными деревянными панелями, овальной формы стол и кресла вокруг него с пятью такими разными, но в чем-то неуловимо схожими людьми. Каждый из них боялся. И страх этот пропитывал каждую клеточку их тел, выплескиваясь липким потом
И тут, наверно, какой-то бес вселился в них. Разом, словно подброшенные пружинами, они вскочили со своих кресел и бросились на нас, доставая на ходу оружие. И три длинных очереди, шипя, мгновенно вспороли ставший соленым и влажным воздух.
По очереди я обошел все тела, обыскивая трупы. Найденное я складывал в отдельный пакет, надеясь, что потом все это поможет Ша Рохару выдернуть оставшиеся корешки.
Потом мне пришлось выполнить обещание, данное Императору.
С огромным трудом мы добрались до дворца. Несколько раз мы ввязывались в скоротечные перестрелки, и натыкались на разрозненные формирования обоих сторон, пока не встретились с механизированным патрулем ИБ. Ребята подбросили нас почти до места, а сами умчались на очередной вызов. К утру мятеж был в основном подавлен. Еще копошились недобитые кусочки, но главное было сделано. Лишившиеся централизованного управления заговорщики рассыпались на отдельные быстро уничтожаемые группы.
С тяжело набитыми рюкзаками мы поднимались по лестнице императорской резиденции. Повсюду на постах стояли мои ребята и незнакомые мне молодые офицеры со знаками отличия Имперской стражи.
Сам Император стоял в малом зале приемов и с кривой ухмылкой слушал бравые доклады штабных генералов об их молодецком участии в подавлении восстания.
Рохар стоял рядом, и улыбка генерал-полковника теперь напоминала скорее волчий оскал. Его рука от предплечья до плеча была плотно забинтована. Я даже ничего не успел подумать на этот счет, как увидевший меня Император довольно ощерился, как волк волку, и бросил одному мне понятную фразу:
– Показывай.
Молча, отработанными четкими движениями мои десантники распахнули рюкзаки и вывалили прямо на прекрасный ковер вандийской ручной работы пять обезображенных смертью отрезанных голов.
Мои новые владения были великолепны. Прежняя родина была скорее суровой хозяйкой, а не любящей мамой. Несколько висюлек да скромная квартира в бетонном улье – вот все, что мне обломилось за двадцать пять лет службы. Император был в этом отношении куда щедрее. Он подарил мне настоящий дворец с прилегающим к нему обширным парком. Все это находилось на скальной террасе одной из окружавших столицу гор.
Город, освещенный утренним солнцем, лежал предо мной, как на ладони. Пережившие ночной кошмар переворота горожане готовились к празднику Слияния Лун с удвоенной энергией. О неудавшемся путче напоминали разрушенные дома и дороги, да усиленные военной полицией патрули. Несмотря на удачное завершение истории, на душе было все равно неспокойно.
Одетый в просторную тогу, или, как говорили киит ратс, – хатти, я подобно римскому патрицию обходил свои владения. Сначала парк, похожий скорее на кусок слегка облагороженного леса, затем маленький водопад, впадавший в небольшое озерцо, из которого вытекала речка и покидала мои владения. Витиеватой формы бассейн, питавшийся из этой же речки, примыкал к зимнему саду и концерт-холлу под куполообразной стеклянной крышей.