Успеть до рассвета
Шрифт:
– Тут каракули внизу, – острый наманикюренный ноготок ткнул в забрызганную бурым бумагу. – Не разберу.
– Подожди-ка, – Игорь долго разглядывал трудно различимые буквы. – И правда, каракули. Совсем другой почерк, и написано с ошибками. Твоё начало – мой конец, – наконец, прочёл он.
– Что?!
Маринка хихикнула.
– Слушай, а я вспомнил! – сказал Игорь. – Толян как-то говорил, что этот дом родня его жены считала проклятым. Вроде, последний владелец, очень дальний родственник супруги Толика, убил тут всю свою семью, а потом его деревенские забили. Самосуд.
– Ну, конечно, – хмыкнула девушка. – Проще и романтичнее назвать дом проклятым, чем признать, что его владельцы – обычные психи. Генетика – великая вещь, сумасшествие может передаваться и через несколько поколений.
– Всё, ну их к черту, эти старые тайны, – Игорь скинул бумаги на пол и толкнул Маринку на кровать. Металлическая сетка жалобно скрипнула. – Мы сюда не читать приехали!
Однако ночью, когда девушка заснула, он подобрал находку: Игоря поневоле заинтриговала история с проклятым домом и молодым священником. И теперь блудный муж курил на кухне, допивал начатую с Маринкой бутылку чёрного рома и читал первую попавшуюся бумагу.
"Оно овладевает мной. И во сне, и наяву я слышу: "Твоё начало – мой конец, и твой конец – моё начало". Я понял, оно возрождается раз за разом, находя для этого всё новых и новых людей. Оно само не знает, откуда взялось и для чего существует. А я знаю одно: мне нужно бежать из этого дома. Ещё позавчера я не верил, что дом – проклятый, и считал разговоры об этом обычными сплетнями. Да будут посрамлены гордые! И я посрамлён.
Теперь я точно знаю: это оно заставляло прежних хозяев убивать людей, даже близких. Убийства нужны ему, чтобы возрождаться. В чьей-то душе. Но не моей, нет, не моей".
Игорь поморщился. Права девчонка, такое мог написать только сумасшедший. Надо выкинуть этот бред из головы.
Взгляд упал на лежащий тут же обрывок тетрадного листка. Два коротких предложения:
"Оно требует жертвы. Оно – это я".
Почерк тот же.
Писал явный психопат. Интересно, Толян и его жена знают об этих бумажках? Приятель говорил, что здесь давно никто не живёт, дом полностью заброшен. Они давно пытаются продать ненужную недвижимость, но найти на такой объект покупателя – большая проблема.
Суеверные местные и даром не возьмут дом, история которого связана с несколькими семейными трагедиями. Люди городские, незнакомые с деревенскими легендами, вряд ли заинтересуются жильём в глухомани.
Скрипнула старая половица. Игорь начал оборачиваться, когда его накрыла темнота.
Хрупкая темноволосая девушка сжимала в руке разбитую о голову любовника бутылку.
– Твой конец – моё начало, – прошептала она.
Острые края бутылки вонзились в горло полулежащего без сознания мужчины. Кровь покрыла яркими алыми пятнами стол, пол, руки Маринки.
Девушка тщательно протёрла бутылку полотенцем, вытерла руки и вышла к машине Игоря.
В Маринкиной голове настойчиво крутилось: "Ты – это я. И для нас с тобой это – начало конца. Постарайся прожить подольше, я не хочу снова в пустоту и темноту, в то, что называют небытием, не хочу искать кого-то ещё. Я хочу жить, в полную силу. Для этого иногда нужна кровь, но ведь мы справимся?"
– Справимся, – прошептала девушка, прислоняясь горячей щекой к приятно-холодной дверце машины. – Я не буду сидеть в тюрьме или убивать себя. Наш конец наступит не скоро.
Она вернулась, и в комнате запахло бензином. Чиркнула зажигалка…
В предрассветных сумерках со двора дома, который издавна называли "проклятым", медленно, словно крадучись, выехала машина с выключенными фарами. Темноволосая девушка за рулем оглянулась. Из закрытых окон дома выглядывали языки пламени.
– Никто ни о чём не узнает, – успокаивающе пробормотала Марина и плавно нажала на педаль газа.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Хрупкую темноволосую девушку окутывали клубы дыма, горящая машина в мучительной агонии исходила жаром. А Маринке было холодно. Её бил озноб, ноги отказывались повиноваться. Девушка глотала ртом прохладный воздух, смешавшийся с запахом бензина, гари и раскалённого железа. Кто бы мог подумать, что автомобиль горит так быстро?
– Уходи! – приказывал голос, который слышала только Маринка.
Да, надо уходить. Машина может взорваться. Даже наверняка взорвётся, и Маринке нужно оказаться к тому времени как можно дальше. Сейчас не время обдумывать то, что случилось, и тем более – проявлять эмоции.
Девушка отвернулась и на негнущихся ногах сделала шаг, ещё и ещё. А потом Маринка побежала по грязной просёлочной дороге к замершим в полутьме деревьям. Через тихую рощицу можно хорошо срезать путь к трассе. Поймать бы там попутку, чтобы поскорее добраться до дома!
За спиной громыхнуло так, что с деревьев на голову и плечи девушки посыпались листья, грецкие орехи и каштаны. Предрассветные сумерки озарила мощная вспышка. Маринка побежала быстрее, прикрывая голову руками. Девушке казалось, что она попала в странный ужастик с абсурдным сюжетом. Или в сон. Только проснуться не получалось. Какой-то кустарник оцарапал руки до крови, саднящая боль подтвердила – точно не сон.
Маринка остановилась, когда за деревьями показалась широкая дорога. Нет, сейчас на трассу нельзя. Руки трясутся, взгляд наверняка мечется, как у загнанного зверя. Подозрительно она выглядит – в такое время одна, за городом, да ещё и вид у девушки совершенно безумный.
Маринка опустилась на корточки, привалившись спиной к ближайшему толстому дереву. Отдышаться получилось не сразу: воздуха не хватало, словно девушка была не в свежей осенней роще, а в заброшенной комнате, которую давно не проветривали. Маринка до сих пор чувствовала запахи пыли и плесени из того кошмарного дома. Дома, где она убила Игоря.
– Всегда так, – чуть обиженно заговорил голос, который девушка уже успела возненавидеть.
Вернее, голос зашептал. Шептал он очень выразительно, только вот Маринка никак не могла понять, мужской это голос или женский.