Успокой моё сердце
Шрифт:
Джерри открывает рот и пытается… сказать. Его губки движутся, хотя ни единого звука до сих пор не слышно.
Он глядит на меня с грустью, расстроенный тем, что не может произнести слово вслух. Напуганный и как никогда хрупкий. Маленький…
Мое сердце обливается кровью.
– Повторишь ещё раз? – провожу пальцами по его щеке, даря ободряющую улыбку.
На миг зажмурившись, Джером пробует снова. Внимательно слежу за тем, как изгибаются его губы и ловлю себя на том, что нахожу ответ. Без
– Мама? – лицо мальчика из печального становится облегченным. Он рад, что мне удалось. Он хотел сказать именно это.
Уверенно кивнув, мой малыш с опаской следит за моей реакцией.
– Тебе снится мама? – задаю новый, цельный вопрос, наблюдая за тем, как меняется выражение на личике ребенка. Страх, заставивший проснуться, возвращается.
– Что же плохого в маме, милый? – с участием спрашиваю я.
Джерому едва удается сдержать слезы.
Низко опуская голову, он возвращается ко мне на грудь, тихонько вздыхая.
Кажется, плохое есть. И немалое.
– Это просто сон, - повторяю, нашептывая слова ему на ушко, - он закончился. Мамы тут нет. Я здесь. И я тебя никому не дам в обиду.
Несколько секунд после моих слов ничего не происходит. Укачиваю Джерри, прислонившись к его волосам, как вдруг кое-что чувствую. Необычное, сначала даже непонятное.
Маленькие губки оставляют поцелуй на моей ключице.
– Мой любимый Джером, - ответно целую ребенка, - ты самый лучший на свете.
Негромкий стук в дверь прерывает нашу идиллию.
Вовремя…
Деревянная застава открывается, впуская внутрь домоправительницу.
Марлена выглядит немного взволнованной, но, тем не менее, упорно старается это скрыть.
– Доброе утро, - приветствует она.
– Доброе утро, - вздыхаю, поглаживая Джерома.
– Мистер Каллен велел покормить вас сегодня пораньше, - женщина натянуто улыбается. Что-то мне в этой улыбке не нравится…
В принципе, ничего из рода вон выходящего. Раньше так раньше. Вопрос только, какой в этом смысл?
– Хорошо.
– Отлично, – оптимизма в голосе Марлены маловато. Такое ощущение, будто она делает что-то, что доставляет ей жуткое неудовольствие.
Серебряный поднос с двумя тарелками овсяной каши с медом и орешками появляется на прикроватной тумбе.
Отодвигаюсь, спуская Джерома со своих рук на простыни. Помогаю ему поудобнее устроиться на подушках.
– Ваша левая, - указывая на кашу, докладывает Марлена.
Удивленно смотрю на неё.
– Она больше и с миндалем. У Джерома на него аллергия.
– Спасибо, - протягиваю мальчику ложку, переставляя тарелку поменьше на его колени.
– Приятного аппетита, - домоправительница следит за тем, как малыш пробует свой завтрак и лишь затем поворачивается к двери.
Её секундное
– Что-то не так?
– Все так, - не оборачиваясь, качает головой она. А затем быстрым шагом покидает комнату.
Сон тяжелый и серый. Как надоевший ливень, который можно наблюдать из окна всю осень и часть весны. Монотонный стук капель по подоконнику начинает сводить с ума, если его нечем заглушить.
Постоянно мерещится что-то нехорошее, неприятное. Не страшное, не жуткое, но… отталкивающее. Не могу понять, что именно это такое. Вглядываюсь в серую дымку, ища очертания своего сновидения, но оно упрямо расплывается, не позволяя ничего увидеть. В голове витает картинка с изображением спящего Джерома. Помню, что после завтрака он выглядел очень усталым, и мне ничего не оставалось, как позволить ему ещё немного отдохнуть. Других иллюстраций нет. Это – единственная.
В какой-то момент туман в сознании ослабевает. Неожиданно.
В ту же секунду чувствую прикосновения к плечу. Несильные встряхивания, заставляющие проснуться.
Зажмуриваюсь, пробую увильнуть от надоедливого раздражителя.
– Изабелла… - тихий женский шепот отрезает все пути к отступлению.
Приходится повиноваться.
Я лениво раскрываю глаза, недовольно и слегка озабоченно глядя на женщину, стоящую рядом с кроватью.
– Изабелла, мистер Каллен ждет вас, - проговаривает она. Запоздало осознаю, что это Марлена.
– Где ждет? – спрашиваю тем же шепотом, что и домоправительница.
Действительно, где? Зачем?
Мои мысли выглядят так же, как каша, которой мы завтракали.
– В коридоре. Вставайте, пожалуйста.
– А как же?.. – оглядываюсь на расслабленное личико Джерома, устроенное на моей груди.
– Я побуду с мальчиком, - с готовностью сообщает женщина.
Похоже, что-то успело случиться. Сколько же времени? Неужели мы проспали промывание?..
Завтрак был таким вкусным, а сон в сером царстве детской необходимым, что мы просто не смогли остановиться. Видимо…
Осторожно выпутываюсь из объятий малыша, который, на мое удивление, даже не хмурится, и поднимаюсь с кровати.
Марлена тут же садится на сливовое покрывало.
– Поторопитесь, пожалуйста.
– Конечно… - рассеяно бормочу, всеми силами пытаясь проснуться. Плохо получается. Я будто в двух реальностях сразу. Одна – более настоящая, вторая менее. В обоих присутствует странная тревога. Непонятная.
Иду к двери, на ходу стараясь построить предположение, что могло произойти. Что-то настолько серьезное, что Эдвард, мало того, что сам не остался с сыном, так ещё и меня велел увести? Неужели и правда нечто важное?..