Устав от масок
Шрифт:
— Что ж, — хмыкнул я, — надеюсь, он избежит подобного конфуза.
— Скорее всего, — вздохнула она. — Но было бы прикольно на такое глянуть.
Вышедший из той же двери старик был одет в грязную майку и простые, кое-где прожжённые, серые брюки. Седые волосы, как и у его дочери, были длиной до лопаток и забраны в хвост, только у кузнеца ещё и красная повязка была на лоб повязана. Сам старик, судя по рукам, во всяком случае, был очень жилистым. А ещё от него несло дымом. Подойдя ко мне, он поклонился.
— Аматэру-сама, —
— Не стоит, Каруиханма-сан, — поклонился я в ответ. Не так низко, как он, но всё же. — Это я пришёл к вам без предупреждения.
— Меня это не слишком оправдывает, — произнёс он, глянув на дочь. — Ладно, так уж и быть, закрывай магазин. Не любит она здесь стоять, — пояснил он уже для меня.
— Да потому что это бессмысленно, — проворчала девушка, выходя из-за прилавка.
— А ну цыц, мелочь. Поговори мне тут, — отреагировал дед, после чего повернул голову ко мне. — Я так понимаю, вы сюда пришли за мечом?
Девушка на слова старика никак не отреагировала, направившись в сторону выхода из магазина.
— Как минимум уточнить, возможно ли мне получить ваше изделие, — кивнул я.
В этот момент входная дверь открылась и внутрь кто-то зашёл.
— Руми-сан, вы видели, что у вас за машина у входа стоит? — раздался девичий голос.
— Нет, но догадываюсь, — ответила Руми. — Магазин закрывается, Сати, иди давай.
— А это он? Аматэру-сама?
Не выдержав, оглянулся, дочь кузнеца перекрывала вход в магазин и не давала зайти какой-то девчонке лет четырнадцати, которая заглядывала ей через плечо, но увидев, что я смотрю на неё, ойкнув, резко сделала шаг назад и склонилась в глубоком поклоне.
— Не обращайте на них внимания, Аматэру-сама, — вздохнул старик. — Мало того, что молодёжь, так ещё и девки.
— Порой такое сочетание даёт довольно забавный результат., — хмыкнул я
— Только если ты можешь на них прикрикнуть, — покачал головой Каруиханма, после чего неожиданно гаркнул: — А ну кыш отсюда! Пойдёмте, Аматэру-сан, тут нам не дадут поговорить.
— Как скажете, Каруиханма-сан, — произнёс я.
Повёл он меня в ту самую дверь, из которой вышел. За ней был небольшой коридор, упирающийся в две лестницы — одна вела на второй этаж, а вторая в подвал. Старик направился наверх, ну а я — вслед за ним. В конечном итоге он привёл меня в комнату, выполненную в традиционном стиле. Татами, низкий столик, подушки-дзабутон, токонма — небольшая ниша, где висел свиток с каллиграфией. Ярость души — ярость клинка. Не знаю к чему это, но звучит грозно.
— Присаживайтесь, Аматэру-сама, — указал он мне на одну из подушек. — Руми, конечно, та ещё вертихвостка, но понятие гостеприимства я вдолбил в неё крепко, так что чай сейчас принесут.
— Вы с Руми-тян одни здесь живёте? — спросил я, присаживаясь
— С Руми-тян? Хе-хе-хе, — посмеялся он чему-то. — Нет. У меня много детей и внуков, и у них давно уже своя жизнь. А мои жёны покинули сей бренный мир достаточно давно. Если бы я не заставлял родных стоять за прилавком, они бы давно забыли старика.
— Нужно иметь специфический характер, чтобы отвадить от себя абсолютно всех родственников, — заметил я. — Я вас, конечно, не знаю, но мне не показалось, что Руми-тян старается держаться от вас подальше.
— Ну… Может, я и преувеличиваю немного, — пожал он плечами. — Но вот стоять за прилавком магазина никто из них не любит.
— Так зачем вы тогда их… Ну… — кивнул я себе за спину.
— А чтобы не зазнавались, — ответил Каруиханма. — Молодёжи порой полезно посмотреть на мир снизу вверх. Вон, Руми у нас топ-менеджер в какой-то там фирме. Богатенькая бизнес-леди. Поди, привыкла подчинённых шпынять. Так что ей полезно продавщицей раз в неделю побыть.
— Серьёзно у вас дело поставлено, — улыбнулся я, покачав головой.
— А то ж, — усмехнулся он. — Воспитание, проверенное временем. Меня вон дед тоже пирожки выгонял продавать. Я ему про кузню, про клиентов, а он мне — пинок под зад. Времена нынче не те, но кое-кто из моих тоже получал живительный пинок.
— И никто не взбрыкивал? — спросил я.
— У меня? — удивился он. — Бунт? Ну пусть попробуют, это будет даже забавно.
Старик явно держит своих в ежовых рукавицах. Тут даже если общеяпонское преклонение перед старшими не сработает, остаются ещё аристократы, выстраивающиеся к нему в очередь. Вряд ли топ-менеджер Руми может что-то противопоставить авторитету своего отца. Кстати, а не слишком Руми молода? В смысле, я бы её вполне мог во внучки кузнецу записать, а тут дочь.
— Значит, вы тут одни совсем? — спросил я, просто чтобы поддержать разговор.
Судя по всему, тут правит старая школа. Сначала — чай и болтология ни о чём, и лишь потом — дела. А я, по возможности конечно, стараюсь не лезть в чужой монастырь со своим уставом. Сейчас мне спешить некуда… по факту некуда, так почему бы не поговорить?
— Увы, — ответил он. — Жёны покинули сей бренный мир. А остальную родню я ещё в молодости потерял.
— Простите, что напомнил, — изобразил я сожаление.
— Да ничего, — отмахнулся он. — Время лечит.
Руми, успевшая ещё и в рыжее кимоно переодеться, пришла через девять с небольшим минут. Пришла не с пустыми руками, а с подносом, на котором стояли небольшой чайник, две чашки и блюдце с вагаси — японскими сладостями. Бобово-рисовая хрень. В данном случае в виде различных цветков. Красиво, конечно, но я всё же больше европейские десерты люблю. Чинно расставив всё на столе, рыжая красотка с поклоном удалилась. Ну прям настоящая японская женщина.