Устоять невозможно
Шрифт:
— Я где-то читал, что она заставляла вас в детстве сниматься в рекламе. Это правда?
— Да. Большинство людей считает, что она делала это ради денег после ухода моего отца.
— Но вы не согласны?
— Деньги не были лишними. Но я думаю, она просто хотела, чтобы я добилась успеха. Она не была богачкой. Один из ее двоюродных братьев был связан с миром искусства, и она попросила его устроить меня на студию.
— Вас это возмущало?
Ариэль рассмеялась, застигнутая врасплох его предположением:
— Нет, конечно. Я всегда обожала быть на виду, слышать аплодисменты.
— Но вы нигде не учились после школы, верно?
— Я ежегодно снималась в двух, иногда в трех фильмах, с тех пор как мне исполнилось четырнадцать лет. Я окончила только среднюю школу. В любом случае студентка из меня получилась бы никудышная. На студии я зарабатывала кучу денег. Если бы я поступила в университет, то потеряла бы зря время.
— Вы пытаетесь убедить меня или себя? — тихо спросил он.
Ошеломленная его проницательностью, она прикусила губу.
— Теперь вы отклоняетесь от темы, — серьезно сказала она, не обращая внимания на его вопрос.
Он поднял руки:
— Прошу прощения. Пожалуйста, продолжайте.
— Моя мать любит путешествовать. Как только я добилась успеха, мы начали ездить по миру. Мы были в Париже, Риме, Йоханнесбурге и еще много где.
— Как ваша мать перенесла поездку на Амазонку?
— Очень хорошо. А вот я заболела.
Он насторожился:
— Что случилось?
— Мы были там почти пять недель и уже собирались домой, когда я слегла с малярией.
— Вы принимали лекарства до отъезда домой?
— Принимала, но, видимо, болезнь оказалась сильнее. Честно говоря, я плохо помню первые три-четыре дня своей болезни. Мне было ужасно плохо. Моя мать очень испугалась. Мы наняли замечательного гида, который нам помогал. Когда мы были в джунглях, я совсем ослабла, и Макимба отвел меня к местному знахарю, который меня лечил.
— Боже мой! — На лице Джейкоба отразился ужас. — Вы могли умереть.
— Поверьте мне, я знаю. Но снадобья знахаря мне помогли.
— Что было потом?
Она пожала плечами:
— Мы приехали домой. Я собиралась озвучивать мультфильм. К счастью, студия находится в Лос-Анджелесе, поэтому я ночевала дома. И график был не особенно напряженным.
— Вы должны сдать кровь на анализ, — тут же сказал Джейкоб. — Нужно подобрать лечение. Вы делали анализ крови?
Она поморщилась:
— Нет.
— Почему, черт побери? Что же это такое, Ариэль? Разве такими вещами шутят? — Он почти кричал.
— Поэтому я к вам пришла, — спокойно и с достоинством ответила она. — Три недели назад у меня был приступ. Я не могу обратиться в клинику, потому что информация о моей болезни просочится в прессу.
— Почему? Вам нужно лечиться. Вы больны. Что в этом такого? — Он явно недоумевал.
— Через десять дней начнутся съемки фильма, который может навсегда изменить мою жизнь. Прочитав сценарий, я поняла, что фильм будет номинироваться на «Оскар». Я получила роль, обойдя пять первоклассных актрис. Если узнают, что я недееспособна, я лишусь роли.
— Карьера для вас важнее здоровья? — спросил он осуждающе. В его серых глазах читалось отвращение.
— Закройте рот! — отрезала она. — Вы не имеете ни малейшего понятия о моей жизни и моих обстоятельствах. Очень хорошо, что вы нечасто принимаете пациентов. Я должна сказать вам, доктор, что вы высокомерная свинья!
Они в ярости прожигали друг друга взглядами примерно полминуты. Ариэль видела, как пульсирует жилка на загорелой шее Джейкоба, слышала аромат его дорогого лосьона.
Удивительно, но он ей уступил.
— Извините, — сухо сказал он. — Я обещал вас выслушать. Пожалуйста, продолжайте.
Приготовившись к бою, Ариэль опешила, услышав его извинение. Откинувшись на спинку кресла, она произнесла:
— Мне нравится мое занятие. Я солгу, если скажу, что не берусь за любую работу. Я так часто играю светловолосых шлюх, что иногда спрашиваю себя, не становлюсь ли на них похожей. Но мне нужны деньги. У моей матери нет медицинской страховки, поэтому я оплачиваю все счета на ее лечение.
— Ох.
— Вот именно. Мне надоело, что мать читает обо мне негативные отзывы в прессе. Отныне я хочу, чтобы она мной гордилась. Она плакала, когда узнала, что я получила достойную роль.
Джейкоб Волфф молчал, выражение его лица было спокойным. В конце концов он вздохнул и сказал:
— Я не могу с вами спорить, но подозреваю, что она уже вами гордится. Похоже, вы с ней очень близки.
— Да, — прошептала Ариэль, осознавая, что совсем скоро останется одна. Отмахнувшись от грустных мыслей, она продолжала: — Я должна играть в этом фильме. Но у меня может начаться осложнение после малярии. Я хочу, чтобы вы постоянно сопровождали меня во время съемок.
— Разве вы не привлечете этим ненужное внимание?
— Сосредоточьтесь, доктор Волфф. Никто не должен знать, что я больна, поэтому вы станете изображать моего парня. О вашем присутствии на съемках я договорюсь. Как только у меня начнется приступ, вы меня прикроете. Конечно, члены съемочной группы обязаны знать, кто вы такой. Нельзя скрыть, что вы доктор Волфф. Но они не должны знать, чем я больна.
— Вам не кажется, что вы бредите?
— Весь мой мир — бредовая иллюзия, док. Но я отлично делаю свою работу в иллюзорном мире.
Он покачал головой:
— Вам легко говорить, Ариэль, но я не так талантлив, как вы.
— Может быть, — протянула она, желая его подколоть, — но у вас красивое тело и необходимые медицинские навыки. Больше мне ничего от вас не нужно.
Если она надеялась его смутить, то ей это не удалось. Джейкоб Волфф уставился на нее и спросил:
— Почему вы решили, что я буду рассматривать ваше предложение? Я должен работать и проводить исследования, Ариэль.
Уже в шестнадцать лет Ариэль поняла, что красивая внешность и сексуальность позволят ей многого добиться в жизни, особенно от мужчин. Однако строить глазки Джейкобу ей почему-то не хотелось.