Утечка мозгов
Шрифт:
Странно при этом было видеть вполне сносно себя чувствовавшего Громина, в чьем внутреннем мире и происходили предполагаемые катаклизмы.
Так или иначе, в деятельности Конторы назревал серьезный кризис.
По последним данным на территории страны прекратилась активная деятельность вражеских ныряльщиков. Копатель не проявлял никаких признаков жизни, будто его перестали интересовать дармовые секреты, спрятанные в головах ученых. Конечно, это могла быть всего лишь временная пауза. Но наступила она уж очень внезапно, странным образом наложившись на ослабление персонала управления.
Для того чтобы хоть как-то прояснить для себя ситуацию, сразу же по возвращении Стас собрал закрытое совещание.
Совещание это было весьма странного состава. Помимо Стаса присутствовали психолог Батхед, ныряльщик Лиза и впервые за всю историю Конторы сам объект исследования и защиты – известный в узких кругах физик Николай Громин. В последний момент выразил желание поучаствовать в этом совещании представитель руководства, известный в Конторе под успокаивающе домашним псевдонимом Дядька. Зная же о нем гораздо больше прочих, Стас сразу же предположил, что совещание грозит перейти во внутреннее расследование. Если не в банальный допрос.
Это было очень странное совещание.
Начать с того, что собраться решили в заброшенном песчаном карьере. Вернее, так решило руководство, очевидно, уже не надеясь на технические средства борьбы с возможным прослушиванием. Такой выбор маскировки Стас немедленно отнес к общему состоянию неуверенности в управлении деятельностью Конторы.
Сидели на старых деревянных ящиках на дне огромного котлована, а где-то вне пределов видимости прятались бойцы из приданного охранения. Здесь Стас чувствовал себя куда более беззащитным, чем, скажем, на прокуренной кухне Батхеда. Гулял коварный ветерок, грозя простудой и заставляя зябко ежиться. Хотя ежиться могли заставлять и довольно пугающие мысли.
Однако предаваться рефлексиям времени не было, и Стас решил взять инициативу в свои руки.
– Начнем с вас, Николай, – сказал Стас. – Как вы себя чувствуете?
– Ничего, – нервно хохотнул тот, надвинув на лоб козырек бейсболки. – Нормально. А как я должен себя чувствовать?
– А никто до сих пор толком не знает, как вообще «должен» чувствовать себя человек, во внутреннем мире которого орудуют ныряльщики, – машинально пожав плечами, ответил Стас. – Даже те, у кого похитили боксы с информацией, так ничего и не могут понять. Просто им кажется, что ничего из похищенного они никогда и не знали вовсе. Поэтому я спрошу напрямую: вы четко представляете себе собственные наработки по вашему так называемому сублиматору фантазии?
– Я попросил бы – не вслух об этом! – прошипел Дядька, вытирая платком капельки пота с покатого лба («Неужели ему здесь жарко?» – мельком подумал Стас). – Кто гарантирует, что вокруг нет посторонних ушей?
– Я полагаю, тот, кто так тщательно выбирал это уютное местечко для нашего разговора, – парировал Стас. – Так что вы скажете, Николай?
Физик, не переставая странно улыбаться, огляделся по сторонам.
– Вы знаете, – тихо сказал он Стасу, – мне кажется, на нас смотрят.
– Кто?! – встрепенулся Дядька, протягивая руку к завернутой в махровое полотенце рации. Во взгляде
– А вон… – сделав страшные глаза, Громин осторожно указал в сторону пальцем. – Вот он. Видите, как смотрит…
Все настороженно обернулись. На участников совещания из-за торчащих из песка валунов с любопытством смотрел рыжий мальчишка лет семи. Волосы его были всклокочены, все лицо – в песке, сквозь который сверкали часто моргающие глаза.
– Вы не волнуйтесь, – успокаивающе произнес Стас. – Это, наверное, местный. Сейчас его проверят…
– Нет, – пробормотал Громин, и взгляд его сделался испуганным, – он смотрит как-то не так…
– Минутку, – поднял руку Батхед и, пододвинувшись к физику, что-то убедительно зашептал тому на ухо, помогая себе активной жестикуляцией.
Взгляд Громина сделался более осмысленным. Он кивнул, улыбнулся и погрозил парнишке пальцем. Малец немедленно вспыхнул и помчался прочь. Где-то в отдалении его бег был прерван возникшим из песка, как привидение, бойцом. До конца совещания у пацана будет вооружена до зубов нянька…
– Идиотизм… – пробормотал Дядька, качая головой.
Лиза приложила палец к губам, показав глазами на Громина. Дядька скривился. Стас между тем пытался вернуть беседу в нужное русло:
– Спрошу еще раз, Николай: что там с вашим прибором? Вы в состоянии воспроизвести мысленно его конструкцию и принцип действия?
Николай задумался на некоторое время. И ответил:
– Вполне. Только вот я решил, что, пожалуй, не буду его строить…
– То есть? – нахмурился Дядька. – Что вы имеете в виду?
– То самое и имею, – пожал плечами Громин. – Не нужен людям это прибор. Ни к чему. Право же, незачем. Я тут подумал-подумал…
– Что значит, «я тут подумал»?! – возмущенно поинтересовался Дядька. – Вас не для того к нам с охраной привезли, чтобы вы нам высказывали подобное. Под вас миллионы заложены! Наука на вас такую ставку делает! И не только наука… Мы ведь должны наверстать упущенное из-за этой самой «утечки мозгов»?
– Должны, – согласился физик, ковыряясь в песке трухлявой веточкой.
– Вы в рамках этой проблемы создавали свой прибор?
– Ну, да… – вяло отозвался Громин, чертя на песке какие-то непонятные символы.
– Так что же вы теперь назад пятитесь?! Давайте доделывайте и спасайте интеллект нации, мать вашу! Извините… Не заставляйте меня докладывать вашему непосредственному руководству…
Громин как-то сник, выронил веточку и тихо пожаловался Батхеду:
– По-моему, на меня решили надавить…
– Да что вы! – возмущенно воскликнул Батхед. – Надавить на вас? Кто решил? Он?!
И довольно бесцеремонно указал пальцем на Дядьку. После чего снова зашептал что-то на ухо этому странному ученому. Тот немедленно закивал, заулыбался. Стас почувствовал даже некоторую ревность к этой способности психолога сглаживать острые углы. Нет, не зря все-таки он притащил его обратно в Контору!
Лиза тоже улыбнулась и принялась любоваться своими ногами. Ноги, признаться, были не очень, и огромные пыльные ботинки это только подчеркивали. Но Лизу это обстоятельство, видимо, не сильно смущало.