Утес Бьёрна
Шрифт:
— Ну как обстоят твои дела с обучением? — внезапно спросил у меня Харальд.
— Мне нравится Отта, — ответила я, — Думаю, она может научить меня многому. Я благодарна вам за то, что у меня теперь есть достойное дело, — я чуть склонила голову в знак почтения. Харальду нравилось проявление открытого уважения к своей персоне, поэтому он благодушно кивнул мне в ответ. Остаток завтрака прошел в молчании. Даже Асдис, обычно любившая поболтать, в этот раз молчала, и лишь изредка грустно поглядывала на мать. Хельга же была темнее тучи. Она ела медленно, не поднимая глаз, словно ее тарелка интересовала ее сейчас больше всего на свете. Я была удивлена тем, что никто даже не заикнулся о произошедшем позапрошлой ночью инциденте. Альрик ушел первым, при этом он как-то странно посмотрел на меня и незаметно подмигнул.
— Скоро у Альрика день рождения, — сказал вождь, когда я уже хотела уходить из-за стола, — Я не хотел ничего говорить при нем, но собираюсь устроить в честь этого праздника пир. Будет много гостей. Тебе, Дара, придется прислуживать за моим столом, если ты не возражаешь.
— Нет, конечно же, — сказала я и, извинившись, поспешно вышла. Асдис проскользнула за мной и, догнав меня в коридоре, спросила:
— Где ты была всю ночь? Я волновалась! — она посмотрела на меня своими по-детски наивными глазами и забавно хмурила брови, — Или ты еще не знаешь, что в лесу появился медведь, который нападает на людей!
— Альрик что-то такое говорил, — произнесла я, — Только можешь не волноваться, я прошлой ночью осталась у Отты, мы занимались допоздна, и я не рискнула идти домой в темноте.
— Тогда хорошо, — Асдис сменила гнев на милость и шепотом добавила, — Когда мама спросила меня, ночевала ли ты сегодня дома, я ответила, что ты пришла поздно, но спала вместе со мной.
Я удивленно посмотрела на девочку.
— Ты солгала матери? — спросила я, — Почему?
— Мне кажется, так будет лучше для тебя, — призналась Асдис, — Моя мама недолюбливает тебя, а мне, папе и Альрику ты нравишься!
— Тогда спасибо! — я нагнулась и поцеловала малышку в щеку, — А теперь я побегу переоденусь и снова пойду к Отте. У нас очень много работы.
— Хорошо, — Асдис кивнула, — Только постарайся сегодня ночевать дома, я думаю, мама придет проверять, спишь ли ты здесь, и ей вряд ли понравится твое отсутствие.
Я погладила ее по голове, и мы вместе вошли в комнату, где я, быстро переоделась и вскоре ушла, оставив девочку с ее куклами и с моим обещанием быть дома до ужина.
Когда я пришла к Отте, она снова ждала меня на лавке, около дома. Я остановилась рядом с ней и, бросив взгляд на старую, давно не видевшую починки одежду, спросила:
— У тебя есть еще вещи, чтобы переодеться?
Старуха нахмурилась.
— Это что, вместо приветствия? — произнесла она, подозрительно прищурив глаза, — Чего задумала?
Я хитро улыбнулась ей в ответ.
— Мне нужен веник, тряпка и чтобы ты просто сидела на своей лавочке и не мешала мне делать то, что я собираюсь, — сказала я, напустив на себя самый наглый вид, — Я больше не собираюсь учиться в этой темной и пыльной комнате! И еще, переоденьтесь, я выстираю ваши вещи.
Отта к моему удивлению, рассмеялась.
К вечеру, когда ее дом стал относительно чистым, постиранное белье и одежда сушились на веревке, а я еле разгибала спину от усталости, я села рядом с ней на лавочку и, вытянув ноги, устало вздохнула. Отта внимательно посмотрела на меня и улыбнулась.
— Спасибо, — сказала она.
Я кивнула и встала.
— Я пойду, — сказала я, — Мне надо сегодня пораньше вернуться домой.
— Хорошо, иди, — сказала старуха, — Я буду ждать тебя завтра.
Мы попрощались, и я медленно пошла по берегу, наслаждаясь свежим морским воздухом и закатом. Я шла на утес, чтобы проверить, как там Бьерн. Интересно, помогло ли ему мое снадобье? Я все еще волновалась, что из-за усталости мои заговоры не возымели должного действия. А еще, мне просто очень хотелось снова увидеть его. Вспомнив то, как я сама вчера поцеловала его, я покраснела от собственной смелости, но продолжала подниматься наверх. Когда я подошла к дому к моему удивлению ворота в первый раз были наглухо закрыты. Даже Майи не было на ее прежнем облюбованном месте под деревом. Я подошла к воротам и несколько раз прокричала его имя, но никто не отозвался. Я понимала, что с ним все в порядке, раз он запер ворота, но почему он тогда не отзывается? Что могло произойти, или его просто не было дома? Я ведь полностью залечила его рану, и он должен был себя чувствовать здоровым как прежде. Прождав под частоколом до самой темноты, я еще несколько раз пыталась докричаться до него, но безрезультатно. Возможно, подумала я, он просто не хочет меня видеть? Тогда я, бросив последний взгляд на дом, развернулась и пошла в поселение. Настроение испортилось. Мне до боли хотелось увидеть Бьёрна, просто знать, что с ним все в порядке, я никогда не рассчитывала на что-то большее, но даже этого я оказалась лишена.
Вернувшись в дом вождя, я отказалась идти на ужин и легла спать. Сон долго не шел ко мне, я ворочалась с боку на бок, мое сердце билось так стремительно, что мне хотелось вынуть его из груди и с силой сдавить руками, чтобы оно остановилось и перестало мучить меня.
— Успокойся, — говорила я сама себе, — Увидишь его завтра, мало ли что могло произойти.
Я лежала в темноте закрыв глаза и прислушиваясь к дыханию Асдис, когда внезапно скрипнув, приоткрылась дверь. Меня словно окатило ледяным воздухом. Я поняла, что это пришла Хельга, как и говорила девочка, она все-таки решила собственными глазами убедиться, что я ночую в доме. Интересно, она что думала, что я могу быть у Бьерна? Вряд ли он даже думает обо мне, подумала я, как это глупо. Хельга немного постояла на пороге, а затем, тихо затворив дверь, ушла. Когда стихли ее шаги, я приподнялась в постели. Не знаю почему, но я вся покрылся потом. Вытерев лоб рукавом, села. В голове мелькнула странная догадка, а если он закрыл ворота, потому что к нему снова приходила Хельга? Но тогда почему не открыл, когда его звала я?
Так и просидев без сна до утра, я разбудила на рассвете Асдис и отправилась вместе с ней умываться. Холодная вода немного взбодрила меня. Я твердо решила для себя, что если в этот раз Бьерн не откроет мне, то перестану ходить на утес.
Я едва усидела за завтраком и, почти проглотив свою кашу, подхватила сумку и выбежала из дома, едва не столкнувшись на пороге с Вестой, которая несла ведро с водой.
— Куда так бежишь, будто за тобой гонятся! — вскрикнула она, — Чуть воду из-за тебя не перевернула.
— Прости, тороплюсь, — я вскочила на ноги и побежала. На утес я поднялась так быстро, как не поднималась никогда. Вот за деревьями показался высокий частокол и крыша дома. Я перешла на шаг и запыхавшаяся остановилась перед запертыми воротами. Мое сердце на секунду остановилось и словно упало вниз.
— Бьерн! — крикнула я. Тишина была мне ответом. Я села на землю и вытерла набежавшие на глаза слезы. Вот и все. Он не отозвался, не вышел. Больше никогда не приду сюда. Я так старалась, чтобы он снова мог видеть, мне так хотелось помочь ему и вот как все закончилось. Но самое страшное, что я даже не знаю, вернулось ли его зрение? Хотя, вряд ли, иначе он давно бы показался в Харанйоле.
Встав на ноги, отряхнула штаны и, даже не взглянув на дом, быстрым шагом направилась вниз. Даже услышав, как мне вослед замяукала кошка, я не обернулась.
На день рождения Альрика приехало столько гостей, что в доме вождя не для всех нашлось место и поэтому некоторых селили в домах приближенных к вождю воинов, а некоторые вынуждены были спать прямо в хлеву на сене среди коров. Но это отнюдь не испортило всем праздничного настроения. Из прибывших гостей я знала только Йорвана с дочерью и купца Сингурда. Последний был необычайно весел, даже вспомнил меня и поинтересовался, как мне живется у Харальда. После Веста, вместе с которой мы обслуживали столы, разливая гостям, вино и мед, объяснила мне, что у него недавно родился сын, вот потому-то он и такой радостный, а до этого жена приносила ему одних дочерей, и Сингурд уже не надеялся на появление наследника. Они с женой уже оба были в возрасте, поэтому это явно была их последняя попытка иметь сына и к счастью она увенчалась успехом.