Утиная правда 2005 (2)
Шрифт:
В общем, в словах Ходорковского (злые языки утверждают — Белковского) есть свои резоны. Действительно, во многих странах бывшего соцлагеря к власти пришли перестроившиеся левые, в общем, это способствовало увеличению социальной стабильности, а главное, никто выборы в Восточной Европе не подтасовывал, не угощал ошарашенную публику невесть откуда взявшимися цифрами или чертями из коробочки а ля Жириновский, Лебедь или сами знаете кто. Политическая культура в новых демократиях Европы потихоньку растет, контраст между роскошью одних и нищетой других не зашкаливает. Плохо ли?
Только вот временные рамки в письме Ходорковского точь-в-точь как у антисталинистов
Автор письма пишет:
«В 1990–1991 гг., посреди очевидной бессмысленности затянувшегося советского строя, страна бредила свободой… Мы ждали демократии как чуда, которое само собой, безо всякого человеческого участия и усилия решит все наши проблемы на десятилетия вперед. И Советский Союз, стоит ему воспользоваться волшебным рецептом демократического зелья, всего за каких-то 400–500 дней (да и тех много!) станет очень большой, богатой и чистой Швейцарией. На худой конец — Финляндией. Но к середине 90-х стало ясно, что чудо демократии как-то не задалось. Что свобода не приносит счастья».
Полноте, Михаил Борисович! Не в 1996 году советские либералы шлепнулись на лимонной корке «коробки из-под ксерокса», а поскользнулись в кровавой луже в самом начале, 18 августа 1991 года.
Пока не отмотаете пленку ДО КРОВАВОГО НАЧАЛА, не будет никогда и ничего. Вы хотите «Оду к радости», а вместо Шиллера и Бетховена у вас получается и будет получаться только одно:
«Чмардвал орол секим-башка карбазы. Бармах урус чики-чик. И-ййех, топи-топи манат доллар конвертон тург Москва таал тэмрпатакот. Шайтан кызыли колпнадон оц калашников газыр ман. Турген-гексоген мал-мала тейп утрамбон».
«В 1990–1991 гг., посреди очевидной бессмысленности затянувшегося советского строя, страна бредила свободой».
Совершенно не так. Это сейчас предавгустовское время изображается «бессмысленным застоем» или даже «экономическим крахом». На самом деле СССР того времени был быстро развивающейся молодой демократией. Да, испытывающей экономические затруднения, да, с очагами конфликтов на национальных окраинах, да, с неопытным и легко поддающимся манипуляциям населением. Но никакого застоя и никакого хаоса не было. Была ясная, четкая программа модернизации, проводимая быстро, в общем, последовательно и по нарастающей. В марте 1990 года была отменена статья Конституции о руководящей роли КПСС. Таким образом, партийные органы были отстранены от государственного управления. В октябре 1990 года был принят закон об общественных объединениях, узаконивший многопартийность. В марте 1991 года состоялся референдум о сохранении СССР как свободного союза демократических республик. Огромное большинство граждан высказались «за», при этом референдум проводился вполне демократично. Если где и были нарушения, то как раз со стороны немногочисленных, но крикливых сепаратистов.
Это очень высокий темп реформ. В 1990–1991 году ни у кого не вызывало сомнения, что речь идет о постепенном переходе к многопартийной системе, к рыночной экономике, парламентаризму, к замене СССР свободной федерацией. Фактически речь шла о выполнении «плана Сахарова». Основные шаги в этом направлении были уже сделаны. Горбачев стал управлять СССР как президент, начался переход к многоукладной экономике. Такими темпами все элементы демократического общества были бы смонтированы в аккурат к 1993 году. КАК ВДРУГ…
Вдруг произошел невиданный в мировой истории двойной переворот. Министры горбачевского правительства изолировали президента в Форосе, пролепетали какую-то чепуху о том, что он болен, но вернется, и стали делать разные мелкие глупости. Тут доблестные трудящиеся
Я хочу предложить несколько иной сценарий августовских событий. Разумеется, чисто гипотетически, чуть ли не в шутку. Сценарий умозрительный, но в отличие от «двойного окружения с финтом ушами» простой. Без затей. Так сказать, переворот как переворот. С понятной мотивацией, линейным развитием действия.
В августе 1991 года положение Горбачева и его кабинета было вполне благоприятное. В результате успешного референдума национал-сепаратизм был лишен правовой базы, речь шла о подписании нового союзного договора и о начале радикальных экономических реформ. В таком положении любые попытки нелегитимных действий выглядели простым безумием.
А вот у противников Горбачева дела были швах. Отступать неуспешной провинциальной номенклатуре, всем этим Кравчукам, Шеварднадзе, Алиевым, Ельциным, Назарбаевым и тутти кванти, было некуда. Впереди деготь, куриные перья, тачка и машущий ручкой по телевизору иуда-Горбачев. НЕ НУЖНЫ. Возможности для легальной борьбы оказались исчерпаны.
Тогда 18 августа в Москву прибыло несколько сотен боевиков Дудаева. Чеченцы, в числе которых был Басаев, захватили министерства и Кремль, арестовали членов правительства. Арестованных заставили войти в никогда не существовавший ГКЧП. Ахромеев сопротивлялся, его пытали и убили. Отдельная группа изолировала Горбачева в Крыму. Потом гэкачепистов пинками загнали в кузов грузовика, повезли на пресловутую «пресс-конференцию». В кузове несчастные хотели оказать сопротивление, их продолжили бить и там — ногами, прикладами. На сцену выкинули растерянных людей с трясущимися губами, в пиджаках, испачканных известкой. Они сидели за столом с бледными лицами, Янаев что-то лепетал в ужасе, руки ходили ходуном, над ним, «всесильным узурпатором», куражилась какая-то пигалица. На следующий день Пуго попытался сказать правду — его убили. Вместе с женой. Остальные замолчали навсегда. Горбачев заявил официально: правды о перевороте не узнает никто. Раиса Максимовна внезапно потеряла дар речи. «От нервного потрясения.» Потом потрясение прошло, она стала разговаривать, но быстро умерла.
За проведенную операцию Басаева и его боевиков наградили орденами, Чечне сказали: «Делайте что хотите». Хасбулатов стал вторым лицом в государстве, в Москве начались грабежи и убийства, Чечено-Ингушская республика превратилась в пиратский офшор. И пошло-поехало, как перестук вагонных колес: чечня-чечня-чечня. Уже скоро 15 лет. А 14 республик-провинций отделились от России, списали на нее свои долги, присвоили ее имущество, социально унизили или выгнали русских и живут все это время за ее счет. Да еще покрикивают — МАЛО. Мало нефти и газа, мало электричества, мало льготных кредитов, мало места в России для их привилегированных диаспор.
Режим современной РФ порожден Чечней, зациклен на Чечне, 15 лет крутится вокруг Чечни и никуда от Чечни не уйдет. Карма Кремля кувыркаться в чеченском сортире и говорить про родину Двухсот Национальностей. Не будет здесь никаких выборов и никакой демократии. На лжи и подлости демократию не построишь.
В связи с этим хотелось бы задать господину Ходорковскому один вопрос. Нет, не по поводу правдоподобности предложенного сценария. Тут все ясно очень многим людям, скоро станет ясно всем. Так что говорить нечего. Это, конечно же, вольное допущение. Как я специально сказал выше — шуточное. Я о другом. Если гипотетически ПРЕДПОЛОЖИТЬ такой сценарий, то что делать с существующей властью в РФ? На Украине, в Узбекистане, во всем СНГ? И в Балтии тоже, Балтию забывать не надо (и не надейтесь — НЕ ЗАБУДЕМ НИКОГДА).