Утиный дневник
Шрифт:
Клео нетерпеливо виляла коротким хвостом и трясла длинными мягкими ушами.
– Сидеть! – скомандовала Ева. – Вот умница! Готово, – добавила она, прицепив поводок к ошейнику.
Девочка вышла во двор и, затворив за собой дверь, вместе с собакой направилась к реке. Сперва Ева держала Клео на коротком поводке. Обогнув дом, они повернули налево, на заросшую дорожку. Потом они спустились к тропинке, которая вилась через поле и доходила до берега реки, протекавшей совсем неподалёку. В поле Ева отцепила поводок – здесь уже можно было не беспокоиться за Клео.
– Ничего
Вдруг Ева заметила крольчонка. Он торопливо пересекал тропку, спасаясь от Клео.
– К ноге! – тотчас выкрикнула девочка.
Собака послушалась и подбежала к Еве, понурив голову и поджав хвост.
– Вот умница! Больше не гоняй бедных маленьких крольчат, хорошо?
И Ева повернула к реке, неспешно шагая и греясь в лучах приятного утреннего солнышка. Чёрные дрозды, ютившиеся в кустах боярышника, выводили бодрые трели, а в ближайшем лесу ворковали голуби.
Вскоре послышалось журчание воды, бегущей по каменистому дну. Ева свернула и вышла на берег как раз в том месте, где речка изгибалась широкой дугой. Тут же через неё был перекинут старый каменный мост, а на другом берегу виднелся нежно-зелёный, ухоженный газон поля для гольфа.
– Ну, Клео, иди поиграй, – предложила Ева, махнув рукой в сторону берега и прохладной, чистой воды.
Собака восторженно тявкнула и понеслась к речушке, опустив нос в землю и принюхиваясь к аппетитным утренним запахам. Она тыкалась мордой в кроличьи и кротовьи норы, разбрасывая кучки взрытой земли. А затем обнаружила крепкую палку, которую сразу отнесла Еве и отбежала назад, дожидаясь, когда можно будет за ней помчаться.
– Апорт! – крикнула Ева и бросила палку так далеко в воду, как только могла.
Спаниелька нырнула в речку и поплыла. Взяв добычу в зубы, она развернулась и поспешила обратно к берегу.
Только Ева наклонилась за палкой, как девочку тут же окатило брызгами.
– Эй! – возмущённо вскрикнула она. Клео решила отряхнуться прямо рядом с ней! Ледяные капли попали Еве на кожу, что было не очень-то приятно, но она не стала расстраивать собаку и снова бросила ей палку.
Клео плыла, держа голову над сверкающей водой, а Ева с улыбкой за ней наблюдала. Вдруг, в трёх-четырёх метрах от палки, медленно скользящей вниз по течению, показались утята.
– Ой! – ахнула Ева, заметив четырёх очаровательных малышей – жёлтых и пушистых. Они выстроились в чёткую линию и сражались с течением, подняв головки и активно загребая воду лапками. – Какие милые!
«Только где их мама с папой?» – встревоженно подумала девочка.
– Гав! – Клео громко залаяла, поворачивая к утятам. Она тоже заметила малышей и теперь плыла прямо на них!
– Нет, Клео! – испугалась Ева. – Нельзя! Ко мне! К ноге!
На этот раз собака её не послушалась. Ей не терпелось добраться до утят.
Бедные крохи продолжали плыть против течения, не сдвигаясь ни на йоту. Выглядели они до смерти перепуганными. Ещё бы – им навстречу неслось громадное создание с широкой мордой и острыми
– Пиу! Пиу-пиу! – утята жалобно запищали.
– Клео, вернись! – в отчаянии взвыла Ева.
В этот момент наконец объявились родители малышей. Они выбрались из укрытия у дальнего берега и стремительно поплыли к детёнышам, вытягивая шеи и громко ругаясь на Клео.
– Плохая Клео, плохая! – надрывалась Ева.
Спаниелька обернулась. Утки неслись в её сторону, сердито хлопая крыльями и чуть ли не поднимаясь над водой: ну просто моторные лодки!
«Так тебе и надо», – подумала Ева, сердито взглянув на Клео. Она перевела взгляд на уток. Какие же они красивые! У самца – гладкие чёрные и зелёные перья на голове и ярко-жёлтый клюв, а у самки – очень симпатичные коричневые крапинки по всему тельцу. «Можете её отчитывать, сколько хотите, – мысленно обратилась Ева к уткам. – Клео это заслужила!»
– Пиу-пиу! – утята пищали. Они так перепугались, что поплыли в разные стороны.
– Кря! – мама-утка громко позвала своих птенцов. Три малыша развернулись и поспешили к ней, а вот четвёртый, самый маленький, как будто её не расслышал. Он так и остался посреди реки, покачиваясь на воде пушистым жёлтым шариком.
Селезень тем временем добрался до Клео. Он прыгнул на собаку и больно ударил её клювом, грозно крича и размахивая крыльями.
Клео испуганно гавкнула. Нет, на такое она не подписывалась. Спаниелька развернулась, оставив крошечного утёнка и гневного селезня в покое, и стала грести к берегу.
– Вот и молодец, давай ко мне! – позвала Ева.
Селезень преследовал собаку, сердито крякая, словно говоря: «А ну, прочь!» Только убедившись, что Клео не вернётся, он поплыл обратно к растерявшемуся утёнку, чтобы подогнать его к маме.
– Пиу-пиу! – малыш жалобно пищал. Как же мило это прозвучало!
– Кря! – папа строго прикрикнул на кроху.
– Ой, хорошо, что всё обошлось! – с радостью произнесла Ева и вздохнула. – Только утёнка ругать не за что. Нет, уточку! Это точно «она». Немножко рассеянная, конечно, но кто не растеряется при виде большой злой собаки?
Всё началось внезапно и так же внезапно закончилось. Никто не пострадал. Клео вылезла на берег и отряхнулась, забрызгав Еву холодными каплями.
– Хулиганка! – отругала её девочка.
Клео повесила голову и поджала хвост.
Тем временем жёлтые утята возвращались к дальнему берегу. Ева проводила их взглядом. А по пути домой она распевала песенку, которую сочинила на ходу:
– Дилли, Дилли, уточка Дилли! Милее и желтее тебя не находили!
«Да, – подумала она. – Хорошее имя – Дилли! Ей очень подходит».