Утомленный автор
Шрифт:
Его возбудила девушка, соответственно, юноша нормальной ориентации. Логично было бы ожидать отпора от него. Однако этого не случилось. От моего касания веки прекрасного незнакомца затрепетали, зрачки голубых глаз расширились, а сахарные губы приоткрылись, выпустив в горячий воздух не менее горячий вздох…
Я слетел с катушек. Я написал море книг о любви. Сам по жизни так и не нашел ту самую дерзкую, настоящую, искреннюю мечту. Везде одна скука и быт. Люди ведут себя так, как будто им отведены сотни жизней. Не умеют и не учатся знакомиться, не умеют быть смелыми в отношениях, не умеют и не хотят
Не встретив сопротивления, я продолжил мягко ласкать пойманного мною возбужденного херувима. Его, похоже, нисколько не волновало то, что я мужчина. Такой же незнакомец, бесстыже приставший к нему без разрешения. Он поддался моим ласкам и даже отклонил прекрасную голову в бок, позволив мне напасть на свою лебединую шею. От него пахло мужским одеколоном, не приторно, и не слишком резко. И одновременно достаточно, чтобы ускорить отъезд моей крыши.
Я убрал свою руку за несколько мгновений до того, как завершил бы задуманное. По сути, поступил еще хуже, чем та девчонка. Она лишь дразнила, я же довел его до реальных физических мучений. Протрезвел. Вдруг понял, что делаю. Книги книгами, а это реальность. Он реален, его чувства. Может быть, он не дал отпор лишь потому, что испугался бугая в моем лице. А я и рад стараться!
– Извини, – пробурчав ему это, отошел. – Извини. Я тебя не так понял.
Парень, окончательно осоловев глядел на меня непонимающе. И поди пойми, почему он так смотрит! То ли от страха, то ли ему и впрямь понравилось. В любом случае продолжать не стану.
– Мэйли! Уходим.
Китаянка нагнала меня уже на пляже. Вслед нам не раздалось ничего. Никто не кричал о насилии, никто не звал полицию.
– Ты не слишком там? – спросил помощницу, ускоряя шаг.
Я боялся. Боялся… боялся обернуться и поддаться вожделению. Нет. Чем скорее уйду, тем лучше для всех. Совсем сошел с ума. Перетрудился. Исписался. Утомился… с этой любовью.
– Нет. Даже не вырубила. Запись уничтожила, сфотографировала их документы и пригрозила полицией.
– Уже лучше, хоть здесь без криминала обойдемся.
Китаянка не оценила мой юмор.
– Без криминала? Господин, вы с тем юношей…
– Ничего. Так, поцеловал разок. Просто…
Я запнулся, открывая дверь автомобиля, взятого напрокат на ближайшие две недели пребывания в Швеции.
– Просто?
– Просто разрешения не спросил.
Я уселся за руль и щелкнул кнопкой на брелоке. Машинка тихонько заурчала. Да, это точно был солнечный удар. Я сюда не за этим приехал, черт возьми! Пора брать себя в руки. Я должен жениться. Обещал же.
– В Стокгольм? – Мэйли пристегнулась.
Она уже знает, что я вожу хорошо. Как-то раз в Пекине мы уходили от толпы поклонников моего творчества. Ах, забыл сказать. Я пишу книги о мужской любви. О чисто мужской любви. Два года я пробыл в Китае, потому что именно там мое творчество полюбилось особенно. Пока снимали кино, несколько аниме, все это время болтался с Мэйли по студиям и работал, работал… Так утомился, что решил сбежать на какое-то время. И не куда-нибудь, а к родителям. Тишины захотелось. Подумать только, в свои тридцать пять внезапно решил их навестить. Я уже слишком давно живу отдельно, а тут как почувствовал, помчался. И выяснил, что у отца серьезные проблемы со здоровьем. Не удивительно, конечно. Ему уже семьдесят. И все же. Я провел в родительском доме несколько дней и забыв об осторожности успел пообещать кое-что очень сложновыполнимое.
– В Стокгольм. Нас там ждут.
– Пять часов в пути. Если вам будет трудно – скажите, я могу заменить вас за рулем.
Я подмигнул своей помощнице:
– Хорошая ты, Мэйли. Я сглупил. Надо было мне с тобой заключить соглашение. А вышла бы ты за меня по расчету? На пару лет? А потом развод и разбежались.
– За вас. С договором. За деньги, – отчеканила китаянка, словно была не человеком, а роботом, – да.
– Вот. И я о том же. Надо было мне об этом раньше подумать. Тогда бы не пришлось ехать в Стокгольм, чтобы жениться на хоть и симпатичной, но очень чужой мне женщине. Ну…
Мы тронулись с места.
– Здесь можно поискать и свои плюсы.
– Правильно, – поддержала Чжоу без тени улыбки. – Заведете детей. Если сможете переспать с женщиной. Я бы вот, например, даже за деньги с мужчиной не смогу. А вы уверены, что сможете.
– Ну, когда-то же я мог. Да и ты говоришь, многие женщины равнодушны к сексу. Так что есть шанс, что раз-другой я смогу, а там как-нибудь стерпится…
– Вы сами-то себе верите? Вы только что…
– Да знаю, я, знаю. Мне уже стыдно. Не напоминай. Обычно я более сдержан.
– Поэтому сорваться решили именно теперь. Вы хоть понимаете, господин, что было бы, если бы эта запись попала в сеть? В местную сеть, в первую очередь. Люди, в чьем доме вы планируете гостить и на чьей дочери жениться этого могут не понять. Моя бы семья, к примеру, точно бы не поняла.
– Твоя семья, Чжоу, не приняла даже тебя. Только из-за того, что ты ростом не вышла. В результате тебе было легче и проще уехать с клиентом в другую страну, чем жить у себя на родине.
– У нас… немного иные нравы. Девушка должна быть красивой, а не сильной.
– А ничего, что ты не сама себя родила? И твои родители как бы несут за тебя ответственность?
Китаянка сидела рядом с каменным лицом. Я знаю ее историю. Я готов ей помогать и никогда не поднимал тему ее семьи. Просто сейчас… ее замечание о пристойности моего поведения выбило меня из колеи. Или не оно. Или это все еще дребезжащие вены, которые никак не могут вернуться в норму после встречи с голубоглазым херувимом.
– Ладно, прости, Чжоу. Я не хотел. Сорвался.
– Принято, господин.
– Бруни. Просто Бруни. Когда ты уже запомнишь мое имя?
– Я помню ваше имя, господин Манчини. Я помню ваше досье наизусть. Тридцать пять лет, рост сто девяносто один, карие глаза, светло-русые волосы. Одиноки, предпочитаете однополые отношения. Постоянной пары нет. Подъем в десять утра, пробежка тридцать минут, завтрак, прогулка…
– Довольно, – беззлобно остановил ее, крутя рулем на поворотах. – Я тоже знаю свое досье. Не надо меня упрекать за то, что долго сплю. В конце концов имею право. Не каждому дано писателем быть.