Утренний кофе для любимой
Шрифт:
И все же у нее не хватит сил отпустить Маркуса, даже если он найдет себе новую пассию. Боль, с которой ей придется столкнуться, окажется слишком сильной, и она не сможет вынести ее. Но Маркус прав – слишком поздно отказываться от свадьбы.
Люси посмотрела на часы. Сейчас Маркус уже должен был приехать в Эдинбург. Он отсутствовал всего пару дней, но она уже скучала по нему.
Этим вечером должна была состояться вечеринка в честь выпуска новой серии обуви для игры в футбол – последний заказ «Праздника для вас». Люси с радостью принимала ответы на
Вдруг зазвонил ее мобильный телефон. Когда она увидела, что звонит Маркус, ее сердце подпрыгнуло.
– Твоя мама уже разослала приглашения на свадьбу? – спросил он.
– Да, еще вчера, – ответила Люси. – Правда, кое-кого ей пришлось просто обзвонить из-за нехватки времени. Маркус, ты понимаешь, что на свадьбу придет целая толпа гостей?
– С моей стороны двести с небольшим, – отчеканил Маркус.
– Что? Нет, Маркус! – ужаснулась Люси. – Мы же хотели, чтобы наша свадьба прошла тихо.
– Скажи это своей матери. Видимо, по ее мнению, это и есть тихая свадьба, – спокойно ответил. Маркус.
– Слава богу, сейчас тепло. Вчера мама сказала мне, что было бы неплохо устроить праздник в саду, недалеко от твоего дома.
– Да, я видел – там все готово.
– Я тоже. Я знаю, что это очень тяжелый труд. В любом случае, думаю, лучше устроить простой свадебный завтрак, а не бал на пятьсот человек в «Ритце».
– Ну, может быть, мы и согласились бы на этот вариант, но не наши матери. Не беспокойся из-за этого, – примиряюще произнес Маркус. – Пусть они делают все, что хотят, и получают от этого удовольствие. Иначе ты слишком устанешь и не сможешь наслаждаться нашим медовым месяцем.
Люси почувствовала, что краснеет.
– Если я и устану, то не из-за предсвадебных хлопот, – осмелилась ответить она. – Когда ты вернешься?
– Что, уже соскучилась?
– Я спрашиваю из-за крещения, – с чувством собственного достоинства ответила Люси.
– Неужели? Не волнуйся, я помню, что в четверг мы едем на крестины.
В выходные Джулия и Сайлас собирались крестить своего трехмесячного ребенка и попросили Люси стать его крестной.
– Мне пора. Береги себя, – спокойно произнес Маркус и положил трубку.
– Я уже иду, миссис Крэбтри, – сказала Люси домработнице, стараясь не заплакать от холодности Маркуса.
Миссис Крэбтри дала понять, что ей нравится перспектива жить в одном доме с женой Маркуса, и вот уже в течение нескольких вечеров они с Люси разговаривали о том, что можно изменить в слегка старомодной кухне.
– Вам только что пришла посылка, – сказала домработница.
– Да? – переспросила Люси, прошла в кухню и с любопытством уставилась на стоящую на столе коробку.
К посылке была прикреплена записка, написанная рукой Маркуса: «Надеюсь, что это поможет, сделать каждое наше утро достойным того, чтобы просыпаться».
Слегка краснея, Люси начала разворачивать ее. В коробке оказалась кофеварка.
– О, Маркус, – прошептала она, охваченная эмоциями, которые сама же пыталась подавить.
– Он сказал, что по утрам вам очень не хватает эспрессо, – широко улыбаясь, произнесла миссис Крэбтри.
Люси очень хотелось позвонить Маркусу и поблагодарить его. Но, сообразив, что он может быть занят с клиентом, она решила просто написать ему сообщение.
Люси облегченно вздохнула. «Кажется, вечеринка идет как по маслу», – подумала она.
– Люси!
– Дорланд! – радостно прокричала Люси, когда редактор и владелец журнала взял ее за руку и повел к одному из столиков.
– Ты очень плохо поступила, не рассказав мне о вас с Маркусом, – произнес он, покачав перед ее носом пальцем. – Я узнал о вашей помолвке из «Таймс».
Люси выдавила из себя смешок.
– Вини в этом Маркуса, а не меня, Дорланд. Но ты ведь придешь на свадьбу?
Выражение его лица смягчилось.
– Конечно, – ответил он. – Люси, я хочу поговорить с тобой кое о чем, – добавил Дорланд, внезапно посерьезнев. – Подойди сюда и присядь на минутку.
– В чем дело? – спросила Люси, как только они разместились в уголке, где никто не мог их видеть.
– Один из моих осведомителей сообщил, что на прошлой неделе ты была в «Браззери», что на Понт-стрит, вместе с Эндрю Уокером.
Люси покраснела.
«Как я раньше не догадалась? – спрашивала себя она. – Я же видела тогда папарацци на улице, но мне и в голову не пришло, что я и есть их мишень. Да-а, у Дорланда везде глаза и уши».
– Он приятель моего двоюродного брата, – попыталась, как можно более спокойно ответить она, но, заметив, что Дорланд качает головой, поняла: уловка не сработала.
– Он очень плохой человек, Люси. На твоем месте я не стал бы связываться с ним.
Люси, заметив серьезный взгляд Дорланда и услышав те страшные слова, которые он произносил, беспокойно посмотрела на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты много о нем знаешь? – спросил Дорланд.
– Он очень успешный бизнесмен, основавший в Турции свое дело. Он привозит оттуда в Лондон обслуживающий персонал для богатых людей, которые не успевают заниматься своими домашними делами.
– Это только верхушка айсберга, своего рода прикрытие, – прямо сказал ей Дорланд. – На самом деле он возглавляет одну из восточноевропейских преступных группировок, занимающуюся отмыванием денег. Те работники, которых он привозит из Турции, в основном нелегалы, работающие здесь, так как опасаются за свою жизнь. Бедные ребята выкладывают тысячи только для того, чтобы приехать в нашу страну, а по прибытии им говорят, что, как только власти узнают о них, они в любую минуту могут выслать их обратно. Поэтому их заставляют работать практически бесплатно и содержат в нечеловеческих условиях. И это еще не самое худшее. Молодых женщин или даже девушек продают Уокеру их же родственники. Он заставляет их заниматься проституцией, и они переходят из рук в руки. То, чем он занимается, – это самый жестокий в мире бизнес. Он играет на горе и пороках людей. И, кстати говоря, его на самом деле зовут вовсе не Эндрю Уокер.