Утренний кофе для любимой

Джордан Пенни

Будто в трансе, она нагнулась и подобрала снимки.

– Люси! Нет!

Маркус попытался остановить ее, но в его руках все еще был пакет. На второй фотографии было изображено такое, что Люси никогда в жизни не рискнула бы представить себе. Она посмотрела на пакет. Там оказались еще несколько снимков и видеокассета. Ей показалось, что ее вот-вот стошнит, и она, охваченная желанием смыть с себя всю эту грязь, побежала в ванную.

– Люси, – позвал ее Маркус, стоя у открытой

двери.

– Это не я, – ответила она, смотря на дальнюю стену, чтобы не видеть того отвращения, которое, должно быть, сейчас выражает его взгляд. – Я знаю, что эта женщина очень похожа на меня, но это не я!

В комнате воцарилась тишина.

– Конечно, после этого ты раздумаешь жениться на мне, – продолжила Люси, удивленная тем, что, несмотря на разрывающую ее изнутри боль, может говорить так спокойно. – Мне лучше отправиться домой и объявить всем, что между нами все кончено.

Люси показалось, будто в комнате внезапно стало очень холодно. Она вся дрожала.

– Люси.

Она не заметила, как Маркус подошел к ней и взял в ладони ее лицо.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась она, даже не пытаясь утирать катящиеся по ее лицу слезы. – Не заставляй меня мучиться еще больше. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь и что чувствуешь.

– Неужели? – поинтересовался он, и Люси задрожала, услышав ярость в его голосе. – Не думаю, – резко сказал он. – Ты и понятия не имеешь, что я чувствую, зная: кто-то втянул тебя в эту грязь, унизил тебя таким бесчеловечным способом.

– Маркус… Но ведь это не я! Пожалуйста, поверь мне.

Люси молчала – Маркус все равно не поверит ей. Она смотрела на него, и ей казалось, будто его мрачный вид вызван исключительно тем, что он считает ее лгуньей, пытающейся скрыть свою вину.

– Я знаю, что это не ты, – произнес он, пожав плечами.

– Ты… ты веришь мне? – переспросила Люси, сомневаясь, что так может быть.

– Да, конечно, – ответил Маркус, не скрывая раздражения.

– Но почему? – спросила она.

– Помимо всего прочего у тебя родинка на левом бедре. А у этой женщины ее нет.

– А…

– Очевидно, что это фотомонтаж – кто-то приклеил твою голову к чьему-то телу.

– И у этого кого-то не оказалось родинки, – заметила Люси.

– Родинка – это всего лишь подтверждение моих собственных догадок, Люси, – спокойно произнес он. – Я прекрасно знаю, что ты не можешь быть той женщиной, которая изображена на фотографии.

Маркус внезапно подумал о том, что никогда до этого не прислушивался к своему сердцу. Все его решения были продиктованы логикой и холодным расчетом.

«Почему я не могу смотреть на то, как она страдает? – спрашивал себя он. – Кажется, будто я тоже ощущаю эту боль».

– Но кому в голову могло прийти такое? – спросила Люси, заставив его на время забыть о поединке с самим собой.

– Наверное, это какая-то шутка, – предположил Маркус, пытаясь не обращать внимания на то, что происходило в его сердце.

– Шутка?

– Да, такое часто случается, – пожал плечами он. – Молодые идиоты типа твоего брата Джонни не находят ничего лучше, кроме того как…

– Но, Маркус, это вовсе не шутка, – возмутилась Люси.

– Слушай, давай просто забудем об этом, – живо предложил он.

– Но кто мог совершить такое? – спросила Люси, взволнованно потирая лоб.

– Не знаю. Мы можем только забыть об этом, – ответил Маркус, понимая, что не совсем честен с ней.

Этим утром он узнал, что женщина, из-за которой Ник Блэйн бросил Люси, порвала их отношения, выгнав Ника из дому.

«Теперь этот ублюдок остался без гроша», – подумал он.

Доказательств этому не было, но Маркусу казалось, что таким образом Блэйн шантажирует его и пытается заставить выкупить оригинал.

«Это в его стиле», – заметил про себя Маркус, решив не расстраивать Люси, поделившись с ней своими мыслями.

Хотя в глубине души он понимал, что на самом деле его больше беспокоило другое: Блэйн теперь свободен и может уговорить Люси вернуться к нему.

– Маркус?

Люси плакала. Ею все еще владели страх и смущение, которые никак не могли уступить место облегчению. А ведь Маркус верит ей! Еще никогда она не испытывала такой благодарности и любви, и ставших причиной ее слез.

– Все в порядке, Люси, все в порядке, – хрипло сказал Маркус.

– Я плачу не потому, что расстроена, – выдавила из себя Люси. – Я так рада, что ты поверил мне.

– Люси, посмотри на меня.

– У меня красный нос и тушь потекла, – заявила она.

– Это точно, – бесстрастно заметил Маркус, но его взгляд был таким теплым, что Люси не могла поверить своим глазам. – Я ведь знаю тебя, и никогда бы не подумал, что это ты, даже если бы не заметил твою родинку.

Люси слабо улыбнулась ему.

– Значит, ты все еще хочешь жениться на мне? Маркус приподнял бровь и сказал:

– Конечно. Я никогда не осмелился бы разочаровать мать, которая только что спланировала свадебный завтрак на пятьсот человек.

– Но я говорила ей, что мы предпочли бы тихую свадьбу, – уверила его Люси.

– Какая разница, сколько гостей придет? Главное, что ты тоже там будешь.

– Потому что тебе почти тридцать пять и тебе нужен наследник? – спросила Люси, задержав дыхание.