Утренняя Звезда
Шрифт:
– Обещай, что сделаешь кто что ради меня…
Аннабель вытерла заплаканные глаза и прошептала:
– Обещаю!,– ей было тяжело смотреть ей в глаза, поэтому взгляд уставился в одну из щелей на полу. Ту, из которой сегодня утром она доставала остаток своего карандаша.
– Пока меня не будет, подружись с Адарой. Хотя бы попробуй… Она не плохая девочка и много всего пережила плохого. Вы нужны ей сейчас, как были нужны мне, как мы все нужны друг другу в этом месте. Только так можно жить.
– О чем ты вообще говоришь?! Ты нужна мне! Нам! Не она…
– Я всегда буду рядом. В каждом нашем воспоминание. Посмотри на меня,
Девочка одобрительно кивнула.
– Спасибо! Я уже сказала ей, что она может занять мою кровать…
– Что?,– возмущаясь, крикнула собственница-Анна, но Ори не дала ей закончить, поцеловала в лоб, затем прошептала:
– «Люблю»
– «Люблю»
Глава 3 «Лунная соната»
Девственное белое перо
Кружит в полумраке дня.
И никак нельзя достать его.
И никак нельзя унять его,
Ангельского пламени храня.
Ночь. Темно. Туман,
Окутав все вокруг,
Погружает мир в безвестный сон.
И никак не избежать его.
И никак нельзя понять его,
Унося все мысли в унисон.
Только если окунуть перо
В бездну темную из сумрака чернил,
Больше не коснуться нам его.
Душу не спасти ведь от всего,
Что ты в полумраке сотворил.
Август, 28
Сегодняшний день был крайне необычен. Единственный день в году, когда можно «напиться вдоволь музыкой» и наесться сладостями. Лунное затмение должно случиться после 11. Придание гласит, что именно в это время с неба падает Утренняя Звезда необычайной красоты. Она ослепляет каждого смотрящего своим сиянием.
«Пока от луны видна лишь тень, снисходит на Землю дьявол в обличии человека. Он веселиться вместе со всеми, танцует, а распознать его могут лишь глаза. В них отражена его черная, бездонная душа. И тот, кто заглянет в них, падет бездыханным сном.»
С давних времен образовалась традиция завязывать глаза черной повязкой. Она была сделана из тонкого материала, сквозь который можно разглядеть все и всех. В этом было много загадочности. Ты будто прячешь свою душу в черный ящик и на один день выпускаешь все мрачные тени наружу. Люди менялись на глазах. Делали те поступки, о которых в обычные дни даже подумать не смели. И никто до сих пор не знает, что это: колдовские чары или наша естественная красота, которую все мы любим прятать под множеством масок.
***
« Меня привезли сюда в этот день 28 августа, ровно 11 лет назад. Все ребята готовились к чему-то, создавали наряды с помощью простой черной одежды и тумана, который делал ее идеально-паршивой. Так мне раньше казалось. Из всех моих одногодок, я был самого низкого роста. Смуглая кожа сильно выделялась на фоне бледных детей и, даже, воспитателей. Мне было не интересно смотреть на это шоу расписанных кукол, поэтому мой весь день прошел в кладовке. На самом деле, это одно из самых безопасных мест, правда. Дядя, у которого меня держали, любил, чтобы все было так, как он скажет. Понятное дело мне не всегда удавалось убрать начисто дом и попасти овец, не заблудившись. Большую часть из того, что я помню – это как прятался от разъярённого, вечно угрожавшего меня продать или убить «хозяина». Он считал меня свой собственностью. И, по истечению времени, так оно и стало.
– Ах ты, сукин сын! Где девятая овца?! Я тебя спрашиваю!
– Я, я не знаю. Они были все, правда. Я с них глаз не спускал…
– Глаз не спускал?! Выколоть тебе твои паршивые глаза, ублюдок! Месяц на воде и отбросах! А если узнаю, что ты хоть крошку хлеба стащил со стола, заставлю есть раскалённые угли и запивать ледяной водой!
В один прекрасный день именно это он и сделал, продал меня. Так я оказался здесь и не жалею об этом.
Поздним вечером одна из воспитательниц нашла меня, заставила надеть повязку и отравиться на бал. Первое, что поразило меня в первую же минуту, были маскарадные костюмы. Черный цвет, как глубина ночного неба, очаровывал своей насыщенностью. Готический стиль прослеживался во всех деталях, добавляя каждому таинственности. Лишь небольшая часть разбавила «демонский цвет» бордовым. В основном в таких платьях были дети помладше, которые ничуть не отставали от взрослых и вовсю кружились, пританцовывали традиционные танцы.
Я попробовал сладости лишь однажды. К нашей дряхлой соседке приехала ее взрослая дочь. Она была не первой красоты: нос с горбинкой, тоненькие, как нитки, губы и недостаток зубов. Но она была единственной, кто улыбнулся мне так искренне и доброжелательно, что это оставила после себя след. Помню, как она подошла ко мне, когда я обронил огромную корзину с кедровыми шишками. «Давай я тебе помогу.», сказала она, тут же опустилась на землю и начала складывать товар в корзину. Вечером она подошла к сараю, возле которого я играл и тихонько подозвала к себе. Я осмотрелся по сторонам, чтобы моего дяди нигде не было, иначе он бы выпорол меня, и подошел к ней. «Возьми, это шоколад. Он очень вкусный.». Девушка протянула мне прямоугольную плитку, которая показалась мне такой огромной. Я берег ее несколько месяцев. Каждый день позволял себе съедать по небольшому кусочку этой диковины. Первая и единственная шоколадка, вкус которой я до сих пор ощущаю.
Но к тому моменту, когда я пришел, от сладостей осталась лишь малая часть. Я спокойно наблюдал за происходящим, как вдруг услышал, что кто-то зовет меня:
– Эй! Иди сюда! Скорее же! Смотри, сколько здесь всего. Нельзя просто стоять и смотреть, потом этого не будет
Возле стола стояли мальчик и девочка, примерно моего возраста, и уплетали все, что попадалось им под руку.
– Как вас зовут?,– спросил я, не потому, что мне это было интересно, а из вежливости
– Я Роберт!
– Я Ориэл, но друзья могут называть просто Ори, а как твоё имя?
– У меня его нет,– произнес мальчик, и на его щеках появился багровый оттенок
– Каждый человек должен иметь имя. Предположим, мы будем звать тебя… эмм,– начал говорить Роберт, и его перебили
– М., мы будем звать тебя М., пока не придумаем красивое имя!
– М., очень красиво. Меня еще никто не называл по имени. Только ругательными словами,– сказал мальчик и взял со стола круглое пирожное, облитое шоколадной глазурью.