Утро без рассвета. Книга 1
Шрифт:
Целых два часа Яровой не мог добиться от Рафита ни одного толкового слова. Он либо молчал, либо увиливал от ответов неуклюже.
— Скажи мне, когда ты в последний раз виделся с Авангардом Евдокимовым по кличке Скальп.
— Разве все упомнишь, с кем когда виделся? Не помню я этого.
— Ну, а зачем ты ездил на материк?
— По своим делам, — осклабился Магомет.
— Вот об этих делах я и хочу знать, — сказал Аркадий.
— А на что?
— Откуда деньги взял?
— Заработал, — ухмыльнулся Рафит.
— Это в отпуске?
—
— Чей?
— Матери. Она умерла, а мне ни к чему,
— Сколько ты жил в селе?
— Весь отпуск.
— А на сколько уезжал из села?
— Никуда не ездил.
— Ну, а если я свяжусь с селом по телефону? Узнаю. Как тогда? — смотрел Яровой на Рафита.
— Звоните, — равнодушно ответил Магомет, но глаза его забегали быстрее.
— Что ж. Село закажу. Сегодня же. Но если ты говоришь неправду… Ведь я тебя допрашиваю, как подозреваемого в убийстве Евдокимова.
— А я не убивал.
— Тогда говори правду.
— А и не вру.
— Да, но дорогу в отпуск тебе оплатили не до села, и обратно. Ты сдал в бухгалтерию билеты, а на них конечный город— Ростов-на-Дону [25] . А ты пытался это утаить. Значит есть, что скрывать! — нажал следователь.
— А я в Ростов к бабе ездил.
25
Работающим на Крайнем Севере разрешается соединять отпуска за несколько лет в один. Дорогаоплачивается учреждением, организацией два раза в шесть лет. До любого города СССР и обратно. Основание для оплаты — железнодорожный би ле т Или билет на самолет. Отпуск в этих случаях бывает продолжительностью в 6–7 месяцев.
— Скажи адрес, сделаем запрос.
— Кто ж дает адреса милашек? — ухмыльнулся Магомет и добавил:
— Разве на квартире встречался? Нет. Она замужняя. Со мной баловалась.
— А откуда ты ее узнал? Всю жизнь прожил у себя в селе. Потом — лагеря. Поселение. И вдруг любовница в Ростове?
— Долго ли, умеючи?
— Ну хорошо, если ты настаиваешь, что в Ростове была любовница. А в Баку? Там кто?
— Там. Там тоже баба.
— И тоже любовница? И замужняя?
— Да. С холостячками не вяжусь.
— Хорошо. А в Магадане?
— Там просто так был!
— Да. Ну, а в Минск ты зря съездил. Сколько денег на дорогу потратил. А оплатили только до Ростова. Урон потерпел. Убыток. А?
— Зато свет посмотрел.
— Послушай, а не многовато ли любовниц у тебя? В твоем возрасте это даже ненормально.
— А что? Кому и в двадцать лет бабу не надо. Другой и в шестьдесят мужик.
— Тоже верно, но скажи, зачем ты все-таки скрывал, что выезжал из села?
— А я не скрывал. Ну, баб навестил и все.
— Когда и где ты с ними познакомился?
— Еще до лагеря!
— Где? — посуровел Яровой.
— На свободе еще.
— Хватит, Рафит. В Минске ты искал Авангарда. Потому
— Не убивал я его! Не убивал!
— А зачем искал? Ну, говори. Сам говори, — предложил Яровой.
— Он мне всю жизнь сломал. Целых десять лет. Что мне теперь? Копил. Собирал. Себе во всем отказывал, а приехал в село, ни одна за меня замуж не пошла. И деньги не помогли. Не в них дело. На годы указали. А разве я виноват? Он! Из-за него все прахом пошло. И при деньгах нищим оставил. Даже девки, что засиделись, не согласились за меня! Калым потребовали! За кого! Да я на них десять лет назад… Я молодую взял бы! А такую— давай впридачу калым, не согласился бы. Зато теперь любой был рад. Но я, не они! К пятерым сватался. И деньги не выручили. И все из-за него! Негодяй! Я думал выкупить годы у старости! Да только этот меня заранее похоронил! Село надо мной смеялось! А за что? — стиснул голову Магомет.
— Но смертью его разве вернешь упущенное?
— Я не убивал! Нет!
— Рассказывай, только успокойся, — предложил Яровой.
— Не убивал я его! Это он меня чуть не убил! Оглушил чем-то! Когда я вошел в купе. Он видел меня. И ждал, я его караулил, но он опередил. Я не успел ему и слова сказать, очнулся я уже на конечной станции. А Скальпа и след простыл. Я проводнице сказал, что упал с верхней полки. Поверила, но вызвала скорую помощь.
— Когда это было?
— Двенадцатого марта.
— Чем можешь подтвердить?
— Больничный есть. Сотрясение мозга получил. На память храню. Думал, при встрече все вспомнить. В больнице, когда меня привезли, удивились, как жив остался. Только на третий день меня из больницы выпустили. Едва уговорил.
— А почему же ты не поехал за ним?
— Времени было в обрез. Отпуск подходил к концу. А лишаться из-за него еще и северных льгот я не мог. Да и состояние не то было. Надо было дом продать, потом добраться.
— Ну, а почему сразу не сказал?
— И так покушение на убийство пришьете. Этого боялся. А сознался потому, что не хочу, чтобы на меня чужой грех повесили. Своих хватает.
— А где ты был двадцатого марта?
— Я в этот день дом продал. Оформлял документы. Могу показать. Заверено в сельсовете. Сделайте запрос. Созвонитесь. Там на документах и адрес сельсовета есть, — зачастил Магомет.
Через полчаса запыхавшийся Рафит влетел в кабинет, держа в трясущихся руках больничный лист и документы о продаже дома. Положил их перед Яровым, тот внимательно изучил их. Рафит переминался с ноги на ногу рядом.