Утро вечера мудренее
Шрифт:
ДВЕ СТРУКТУРЫ
Сон невротика подточен со всех сторон: и доля дельта-стадии мала, и быстрая фаза никуда не годится. В сущности, такой человек живет, будучи постоянно лишен части быстрого сна. Хотя этого он и не замечает, зато частые пробуждения посреди медленного сна в начале ночи не дают ему покоя. Он просыпается, а ему кажется, что он еще и не засыпал.
Но отчего же он все-таки спит так чутко? Во всем виновато эмоциональное напряжение, лежащее в основе невроза. Оно активизирует механизмы бодрствования, и те не дают сну углубиться в дельта-стадию. Пульс у невротика частит, кожно-гальваническая реакция бушует, выработка катехоламинов идет полным ходом. Налицо все признаки избыточной
Те же черты обнаруживает тест и у сензитивного человека, который дрожит над своим сном («Если я не высплюсь — я не человек!») и которому нередко хочется спать в стрессовой ситуации. Его распекает начальник, а у него слипаются глаза, и рот дрожит в судороге непрекращающейся зевоты. Если он вздремнет, все стрессы с него как с гуся вода. Невротик лишен этого счастья: глаза у него не слипаются, а загораются, он вспыхивает и мрачнеет. Но почему, раз у него плох механизм «сновиденческой» трансформации, не усиливается действие механизма вытеснения? В том-то все и дело! Очевидно, он у него тоже никуда не годится. Подобно неэкономичным двигателям, он нуждается в очень большом количестве энергии. Для ее выработки требуется усиленная физиологическая активность, а на ее фоне мозг ежеминутно готов к пробуждению. Заколдованный круг!
Может быть, пока человеку не хватает одного лишь быстрого сна, субъективное восприятие сна остается у него нормальным: не выспался, ну и ладно, высплюсь в следующую ночь. Но когда другие механизмы защиты тоже неполноценны и побуждаемая ими к усиленной работе мозговая энергетика начинает подтачивать дельта-сон, человек осознает, что столкнулся лицом к лицу с бессонницей и что в нервной системе у него какой-то серьезный изъян. А дальше обычная картина: боязнь не заснуть, боязнь проспать, прислушивание к себе, возвращение к одному и тому же — словом, «одной лишь думы власть», навязчивая идея.
У всех людей нехватка дельта-сна порождает вялость и сонливость, но если эта нехватка вызывается усилением физиологической и психической активности, получается парадоксальное сочетание возбужденности с жалобами на апатию. По этому сочетанию врач сразу же и распознает невроз. И по необычной активности психики во время медленного сна. Так как быстрый сон у невротиков не сон, а одно недоразумение, сновидения пытаются излиться в медленном сне. Медленный же сон для зарождения спасительных образов среда неподходящая, он больше годится для «мыслей». Вот почему все невротики жалуются на то, что во сне мозг у них не прекращает работать и они все думают и думают. Так оно и есть: они действительно думают, вместо того чтобы смотреть сны. Они не спят, потому что спит тот сторож, которому надлежит охранять их сон.
А спать надо, нельзя не спать. Полноценный сон — залог полноценного бодрствования. Оттого и советуют нам неврологи: прежде всего позаботьтесь о том, чтобы сон ваш был хорош. Кто спит после вечерней прогулки, пусть гуляет, кого прогулка возбуждает — пусть дома сидит. Считается, что нехорошо есть на ночь. Кому как. Есть тысячи людей которые не могут уснуть, если не поужинают плотно, да еще часов в одиннадцать. Пусть себе ужинают, говорят неврологи, лишь бы спали. Такие люди обычно мало едят за завтраком и за обедом, так что общий баланс калорий у них почти не нарушается. Сон — первое дело, все остальное приложится. Но делать из сна фетиш тоже не нужно. Не спится — никакой трагедии! Берем книгу и спокойно читаем. Говорят, кто засыпает с книгой, портит себе глаза. Не доказано! Зато доказано, что он сохраняет себе сон и нервную систему. Да и когда, по совести говоря, еще читать, как не в постели? Неврологи, кстати, напоминают нам, что утомление глазодвигательных мышц способствует сну.
Одни засыпают только на правом боку, другие только на левом. Одним нужен полный мрак, другим маленький свет. Диккенс во всех гостиницах сверял положение своей кровати с компасом: голова его должна была быть обращена только к северу, где находится магнитный полюс. Черчилль не мог заснуть на несвежих простынях. Ночью он просыпался, вставал по своим делам и ложился в специально ожидавшую его вторую кровать. Нет числа ритуальным актам, которые люди совершают перед тем, как лечь в постель или погасить свет. И не случайно, что почти все, кто жалуется на плохой сон, не соблюдают никаких ритуалов. Ритуал — лучшее снотворное. Он помогает перейти от одного эмоционального состояния к другому. Он как бы подводит черту под дневными заботами.
Когда-то врачи думали, что серьезное нарушение сна вызывается поломкой в гипногенных аппаратах, так же как нарушение бодрствования — поломкой в активирующей системе. Но у всех неврологических больных оказались свойственные здоровому мозгу фазы сна, а их бодрствование немногим отличается от бодрствования здорового человека. У них нарушается правильное чередование этих фаз, сокращаются или увеличиваются их доли, становятся выпуклыми промежуточные стадии, в которых феномены, свойственные быстрому и медленному сну, наблюдаются вместе, — словом, расстраивается весь цикл «бодрствование — сон».
Все это привело А. М. Вейна к мысли о существовании иерархически построенной мозговой системы, контролирующей оба состояния. В низший, регулируемый ее контур входит активирующая система и аппараты, ответственные за медленный и быстрый сон. В высшем же, регулирующем, контуре происходит взаимодействие между этими аппаратами — там их включают и выключают. Там же сон и бодрствование связываются с другими системами организма — вегетативной, соматической, психической. Этот регулирующий контур анатомически находится в пределах лимбико-ретикулярного комплекса, в ближайшем соседстве с центрами эмоций: недаром нарушения в эмоциональной сфере незамедлительно отражаются на характере сна.
Конечно, и низший контур не застрахован от поломок. Необратимый патологический сон или полное исчезновение стадии сонных веретен, встречающиеся при некоторых болезнях, — прямое их следствие. Но в подавляющем большинстве неврологических симптомов ведущая роль принадлежит не дефектам в мозговой ткани, а неполадкам в функциональном состоянии мозга — в высшем контуре. Одна гипногенная зона может заменить другую — труднее заменить что-нибудь на общем пульте управления.
Обычно люди более или менее верно оценивают свой уровень бодрствования: кто жалуется на повышенную сонливость, у того она и есть. Но оценка сна крайне субъективна и неадекватна: у одного в структуре сна хаос, а ему он кажется нормальным, у другого сдвиги в структуре невелики, а он только и думает что о своем сне. Может быть, неудовлетворенность сном коренится в укороченности дельта-стадии? Но есть люди, у которых она ничтожна, а они сном своим довольны. Может быть, дело не столько в количестве той или иной стадии, сколько в соотношениях стадий между собой? У кого четвертая стадия медленного сна сократилась, а быстрый сон остался в прежних рамках, тот своим сном недоволен, а у кого обе фазы уменьшились пропорционально, тот ни на что не жалуется.
Продолжительность сна тоже сказывается на его оценке, но не всегда: маниакальный больной на свой короткий сон не обращает никакого внимания, а вечно погруженный в сновидения нарколептик клянется, что сна ему не хватает. Человек, перенесший черепную травму, спит, по его словам, как убитый, а для невротика, чей мозг с точки зрения анатома в идеальном состоянии, каждая ночь мучение. Не в том ли весь секрет, что у больного с черепной травмой нет никаких сдвигов в структуре личности, а у невротика их обнаруживает первый же психологический тест?