Увези меня на лимузине!
Шрифт:
А зачем ее запирать в такой крепости? Задняя дверца гостеприимно распахнулась, и я проскользнула внутрь.
Едва я захлопнула дверцу и притаилась на полу, как почти одновременно из сторожки и из дома выбежали люди. То, что их несколько, я поняла по голосам.
– Эй, что происходит! – судя по тому, что орали возле джипа, это был обитатель дома.
– Видать, ходит кто-то чужой!
– А где, внутри или снаружи?
– Щас гляну!
– Ты…, не гляди, ты псов выпусти, они покажут!
Топот ног снаружи молотом барабанил по голове. Вот и все, первая попытка побега оказалась
А пока тра-та-та выбивали зубы, а в бедро уперлась какая-то бутылка.
Ну, и чего они медлят? Но топот ног, хриплый лай и веселая матерная речь почему-то не приближались, а удалялись. Такое впечатление, что они передвигались вдоль ограды. Неужели что-то или кто-то отвлек псов?
Потом, судя по звуку, собак снова загнали в выгородку, а вяло переругивающиеся аборигены вернулись к машине.
– За… уже твои псы! На любого зверя заходятся! Ты бы их научил, что ли, людей от зверей отличать.
– Ага, и как ты это представляешь? Думаешь, хозяин разрешит бомжар с конопли и мака снять и на дрессировку кинуть? Так собачки их погрызть могут, придется новых отлавливать.
– Ладно, разберемся. К тому же это необязательно зверь, ты же знаешь…, у нас тут чертовщины хватает.
Потянуло сигаретным дымом, плантаторы решили покурить. А в том, что это нелегальная плантация по выращиванию конопли и мака, где в качестве бесплатной рабочей силы используются бомжи, я уже не сомневалась.
Причем расположились ребятки не в сибирской тайге, а в центре России, ведь вряд ли меня сюда доставили на самолете, как когда-то в Таиланд. И чувствуют себя, судя по всему, спокойно.
Хотя чему я удивляюсь, ведь в лесу, неподалеку от моего родного города, который находится всего в двух часах езды от Москвы, достаточно долго работала тайная лаборатория талантливого, но гнусного фармацевта Михаила Карманова. Там Миша разрабатывал по заказу криминальных структур и просто богатых уродов различные препараты, используя в качестве подопытных кроликов таких же никому не нужных людей. Кто у нас бомжей считает?
Конечно, для того, чтобы подобный объект, пусть и расположенный в глухом лесу, мог спокойно функционировать, нужна солидная такая, капитальная крыша. Судя по тому, что меня сюда отправили сотрудники органов внутренних дел, крыша у этой плантации измеряется погонными метрами. И погоны эти должны иметь нужное количество звездочек, старший сержант Мокрицин с приятелем крышевать в состоянии разве что местных ротвейлеров, братьев, так сказать, по духу.
Возбуждающе-согревающее действие от выброса в кровь адреналина постепенно проходило. Болтовня местных хозяев жизни новой полезной информации не принесла. Обо мне, свежем поступлении, вообще не упоминали. Значит, мое появление здесь действительно плановое, для замены умершей рабочей единицы. Правда, непонятно, зачем такой риск, я ведь не бомж, меня будут искать.
А слова Ники там, на месте гибели Леши? «Уходи, беги!» Кто-то знал, что мне грозит опасность, и этот кто-то предупреждал
Не знаю.
Но в одном я уверена совершенно точно – нас с Никой заказали. Меня, скорее всего, на кладбище узнала не только Шура. А может, следили за домом Левандовских, выжидая, когда там появлюсь я.
Потом, заметив, что я поехала одна к месту гибели Леши, организовали на обратном пути захват.
Кому это понадобилось – вопрос из разряда риторических, класс идиотских, семейство хордовых.
Видимо, у мадам Гайдамак и месье Голубовского в этом регионе налажены теплые, нежные отношения с местным криминалом и их крышей. Поэтому и Лешу убили здесь, и нас с дочерью устранили.
Думают, что устранили. Не на-дей-тесь. Меня уже устраняли, причем неоднократно. Но моего мнения при этом, как обычно, не спрашивали, поэтому у них ничего не получилось. И сейчас национальная индейская изба «фигвам» – тот максимум, которого Ируське с Андрюшкой удастся достичь.
Я и дочь заберу. В том, что Ника жива и здорова, сомнений у меня не было. Я чувствовала и понимала свою дочь с первых месяцев беременности, поэтому знала и сейчас – с малышкой все в порядке. Где она, что с ней собираются сделать – понятия не имею. И не хочу иметь, жизнь по понятиям – для местной братвы. Я лично живу по заповедям.
Аборигены давно ушли спать, собаки тоже затихли, но я пролежала на полу джипа еще довольно долго, прежде чем рискнула хотя бы перебраться на сиденье. И то только потому, что замерзла до онемения. Нет, говорить, пусть и с трудом, я пока могла, а вот руки, ноги и прочие составляющие тела онемели до бесчувствия.
Кряхтя и стараясь не раскачивать джип, я сначала осторожно выглянула в окно, а потом смело плюхнулась на заднее сиденье. Ну как плюхнулась – если бы сиденье было не кожаным, а деревянным, послышался бы глухой стук. Потому что мое личное заднее кожаное сиденье смерзлось в ледышку.
На территории наркоплантации было тихо и пусто. Значит, можно смело обследовать джип на предмет чего-нибудь теплого. Или хотя бы согревающего, иначе воспаление легких моему ослабленному организму обеспечено.
Спасибо, братки! И за брошенную на полу недопитую бутылку бренди, которая, правда, оставила в моем боку приличную вмятину, и за куртку, забытую за сиденьем. Пусть янтарной жидкости осталось совсем немного, граммов двести, мне хватит.
В кармане куртки нашелся на удивление чистый носовой платок, который я смочила бренди. Стараясь не рассматривать себя в зеркало заднего вида целиком (обморок от ужаса сейчас не в тему), шипя и неприлично выражаясь сквозь зубы, я промыла рану на голове и протерла лицо.
Все оставшееся употребила внутрь, завернулась в куртку. Перебралась в багажник джипа, по габаритам больше похожий на комнату в студенческой общаге, ощутила наконец блаженное тепло и тут же уснула.
Глава 40
Спасибо тебе, родненькое! Спасибо, вредненькое! Выручило в очередной раз носительницу, не подвело.
И опять тебе, мое многострадальное подсознание, пришлось нелегко. Потому что, если судить по жутким кошмарикам, посетившим мой сон, разум уснул крепко.