Увидеть море
Шрифт:
Наше жилище вновь разделилась на два враждебных лагеря. Вокруг Светки сплотились Людка с Анжелой. В моём воинстве был один солдат. Солдат хотел есть и алкоголю.
– Поехали сдаваться, — заявил я после особенного сытного обеда из макаронов и минеральной воды, наблюдая за легкой задумчивостью, охватившей брата. — Займу денег у Светки.
Залив на последние три доллара бензина в ненасытное чрево Тауруса, мы попылили в стейкхауз, где Светка работала официанткой.
– Нам пятьдесят долларов нужно. На две недели. Джефри обещает отдать зарплату, — мрачно процедил я вызванной к черному
– Извини, но не могу помочь, — вдруг сообщила она.
– ???! — ошарашено уставился я на жену.
– И не приходи, больше ко мне на работу — мне стыдно за тебя, — закончила жена свой пассаж, и круто развернувшись на каблучках, уцокала в прохладные глубины Тексас Стейк Хауз и Гриля.
Увидев, моё выражение лица Дима приуныл.
– А как же назад теперь поедем? Бензина то, нет, — сокрушенно произнес он.
Я присел на раскалённый капот машины, закурил и уставился на бочкообразную пальму. Пальма была потрепанная и уродливая.
– Может у тебя на карточке что-то осталось? — робко поинтересовался брат. — Вон банкомат рядом. Мой взгляд остановился на большом металлическом ящике с надписью «Cash Deposit».
– Дима, ты — гений! — восхищённо хлопнул я брата по крепкому плечу. — Сейчас у нас будут деньги!
В те беззаботные времена банки предоставляли своим клиентам удобную услугу. Можно было пополнить свой счёт через банкомат. Скажем, у вас есть ноль долларов на счету. Вы кладете пятьсот долларов в конверт (конверты есть тут же в банкомате), пишете на конверте сумму взноса. Автомат считывает написанную вами на конверте цифру и автоматически заносит на ваш счёт половину указанной суммы.
Пятиста долларов у меня не было, но были конверты, ручка и два пустых желудка. Недолго думая, я сложил конверт пополам, засунул его в другой, запечатал, проставил на нём максимально допустимую к моментальному зачислению сумму (пятьсот долларов) и отправил в щель.
– Живём! — расправил я в воздухе пять новеньких хрустящих и вкусно пахнущих банкнот по пятьдесят баксов, — голодовку объявляю завершенной!
Когда вечером, сохраняя неприступный вид, с работы вернулась Светка, её встретил уставленный бутылками и снедью стол, на одном конце которого я орал под гитару что-то из Red Hot Chili Peppers, а на другом весело хохмил брат, разливая ром падким на халявное угощение Анжелке и Людке.
Через две недели, когда позаимствованные мною в банкомате деньги подошли к концу, а возмущенный банк заблокировал мне счёт, я вновь позвонил Джефри. В этот раз он был краток: «Я подумал, и решил, что раз вы так подвели меня в трудную для моего бизнеса минуту, я считаю себя вправе не платить вам».
Людям всегда почему-то нужно найти себе моральное оправдание, для того чтобы сделать подлость.
Я и трудовая комиссия штата Флорида выразили свое решительное «no» моральному падению Джефри. Особенно сильное впечатление на непорядочного бизнесмена произвело «no» комиссии.
– Как ты смеешь меня шантажировать! Ты долбаная русская свинья! Ты должен быть счастлив, что я вообще позволил вам работать! — неполиткорректно ругался Джефри, когда я пригрозил жалобой в инстанции. — Если ты хоть кому-нибудь заявишь, я упеку ваши русские задницы в тюрьму! Вы ничего не докажете, все менеджеры магазина — мои личные друзья!
– Оставьте нам его номер. Мы разберемся, — заявили мне по номеру, найденному в телефонном справочнике «Жёлтые страницы».
Джефри встретил нас на следующее утро у магазина в Палм Спрингз.
– Лучше бы я нанял мексиканцев, — ворчливо заметил он, протягивая мне чеки левой рукой. В правой демонстративно поблескивал револьвер с коротким дулом. Джефри опасался физической расправы.
– Паша, срочно приезжай! Света попала в аварию! — звонок Анжелы вырвал меня из постели и метнул в Таурус.
Сердце моё билось, как молот, когда я подъезжал к въезду на I-95. Ещё издалека я увидел полицейские огни и покареженный Ниссан Алтима с выбитыми стеклами. Припарковавшись на обочине, я выскочил из машины и побежал к месту аварии, не обращая внимания на оклики полицейских. Светка стояла бледная, нервно курила и обсуждала что-то с рейнджером.
– Ты в порядке?! — я бросился к ней со вздохом облегчения и крепко обнял её.
– Я в порядке, — сдавленно пропищала она. — Но сейчас мне точно сломают ребра!
– Прости, я просто очень переживал за тебя, — я ослабил объятья, и мы засмеялись.
Виноватой в аварии признали сто килограмм дородной американской красоты. По словам толстой Дженис, она жевала за рулём гамбургер с картошкой фри и пила колу, как вдруг гамбургер вырвался и упал под руль, словно сумасшедший. Конечно, Дженис устремилась за ним, так как гамбургер был съеден лишь наполовину. Острое зрение и ловкие пальцы молодой американки не оставили еде ни шанса. Но когда Дженис восстановила рекомендуемое для управления автомобилем положение корпуса…О, мой Бог!…её Хонда Сивик была в сантиметре от Светкиной машины. Бабах!
Врач, осматривающий Светку, вкрадчиво улыбался и покачивал головой, когда она сообщила, что у неё ничего не болит, и она чувствует себя отлично.
– Может шея побаливает? Или позвоночник? Вы АБСОЛЮТНО уверены, что ничего не повредили? — тон его сделался особенно многозначительным. — Ведь страховая компания выделит деньги только в случае жалоб пострадавшего.
– Хмм…Света, — наконец понял я намеки врача. — А ведь ты говорила, что у тебя после удара боли в спине и шее.
– Да? — жена посмотрела на меня круглыми глазами.
– Не тормози, — пробубнил я по-русски, зачем-то понизив голос.
– Ах, да, доктор, ведь спина то и шея сильно болели, сейчас просто уже как-то утихла боль, — включилась Светка в нашу игру.
– Ну, это ничего не значит, — обрадовался врач. — Вы до сих пор в шоке. А ведь при таком ударе у вас и сотрясение есть. А возможно и внутренние повреждения.
Доктор диагностировал Светке кучу ушибов, смещений позвоночных дисков, вывихов и сотрясений и подписал её на серию самых дорогих массажей в своей клинике. Кроме того на лекарства и в качестве компенсации за возможные осложнения в будущем, страховая выписала жене чек на три тысячи долларов.