Увидеть море

Зайцев Павел Александрович

Вот он такой, мой брат. Застенчивый и инертный.

Похожий внешностью на героя Сергея Бодрова из кинофильма «Брат», Дима мог стушеваться перед рядовыми житейскими проблемами, но в критической ситуации действовал всегда решительно.

Много есть, чего вспомнить…

Трехэтажная школа в здании бывшего военного госпиталя. Триста ревущих в волнении на заднем дворе кабардинцев и балкарцев.

На пятачке среди толпы две напряженные фигуры. Ислам и Дима.

Ислам — местный хулиган, любимец главарей школьной банды.

Дима… эээ…. Лучший ученик школы… победитель городской олимпиады по физике…

В общем, жертва.

– Бей! Бей! — скандирует толпа.

Мускулистая фигура Ислама, кажется, размазывается в сумерках, так быстро он двигается… как мангуст вокруг оцепеневшей кобры, предвкушающий победу…

Взмах! Удар, ещё удар!

Сухие руки брата неуловимо отрабатывают двойку. Раз-два!

Страшный прямой правый находит челюсть кабардинца во время броска.

Хлёсткий щёлкающий звук!

Ислам резко садится на корточки, прижав ладони к лицу. Заваливается набок, ползет пару метров на четвереньках, опять собирается и садится на корточки, ладони не отрываются от лица.

– Уизяону? Уизяону? (Будешь драться дальше?) — плещется крик соратников по банде, обступивших его толпой. Ислам только, молча, мотает головой, отхаркивая кровью на асфальт.

– Подождите! Что там у него? Он в порядке? — расталкивает, вдруг, толпу недавний аутсайдер и теперь ненавидимый всеми победитель Дима.

– Что там у тебя? Дай я посмотрю, — он с участием отводит ладони Ислама от лица, приобняв его другой рукой за плечи, и… коротко и резко бьёт его без замаха в челюсть. Мычащий до этого от боли Ислам, мгновенно затихает, и, закатив глаза, валится в пыль двора.

– Пойдем, Пашка, — мотает головой брат, и мы идём. В ужасе я следую за ним, ожидая, что с минуты на минуту нас разорвет ненавидящая толпа…

Посметь такое!

Но почтительно расступается толпа перед братом, мы уходим, и никто не препятствует нам. Циничные и жестокие дети улицы робко безмолвствуют. Такого они ещё не видели…

Идущие на смерть только что поприветствовали вас, чо…

* * *

Ваганьковское кладбище встречает нас монументальными чугунными воротами на замке.

– Эй, есть кто-нибудь! — кричу я.

– Кладбище закрыто для посетителей, — показывается из будки заспанный солдатик.

Сотня рублей перекочевывает в его карман, ворота медленно разъезжаются.

– А где Высоцкого могила? Не подскажешь? — спрашиваю срочника.

– И Есенина, — торопливо добавляет брат.

– Да там они, — зевая, машет рукой солдатик, — За стеллами!

Немного нервно мы ступаем по ночной аллее московского кладбища.

– А чо за «стеллы»? Я что-то не понял, — спрашивает брат.

– А вот эти, походу, — указываю я рукой на огромные мраморные плиты с барельефами.

На монументах выбиты молодые парни в рубашках с закатанными рукавами, с огромными крестами на волосатой груди.

«Толяну от братвы», «Коляну от пацанов», — гласят безумные надписи.

Посреди главной аллеи прямо у входа возвышаются две мини-часовни, разукрашенные «понтовыми» завитушками.

– Я так понимаю, что за ними, — бросаю я, и мы проходим дальше.

Скромный памятник, изображающий связанного верёвками человека, кажется миниатюрным в тени роскошных надгробий ворам и убийцам из девяностых. Очень символично.

Так новые ценности понемногу заслоняют помпезностью и размахом многоярусных супермаркетов вековые символы русской культуры, проносимые из поколения в поколения.

– Паш, мож погнали уже, — трогает меня за плечо брат.

– Погнали, — отвечаю я.

Эпизод 35:Вернуть жену

Судьба нанесла мне тяжелый и, вероятно, заслуженный удар, но мыслей о том, чтобы сдаться не было. Говорят, человек не потерян безвозвратно, пока не умер. Я твёрдо решил не отступать.

«Как вернуть жену?» — набрал я в поисковике и нажал кнопку «Найти».

На этот глубокий вопрос у Яндекса было двенадцать миллионов ответов.

Первая ссылка привела на форум психологии и семейных отношений. Он выглядел солидным и обитаемым. Помогать несчастным здесь любили. Ничто так не поднимает самооценку, как рассказы о чужих неудачах. Мою проблему вызвалось решать сразу несколько неравнодушных.

Одного из менторов, Майнд Варриора, знали как практикующего психолога, Лесник давал мудрые советы с высоты своих шестидесяти лет. Хельга и Рыжая, сравнительно молодые девушки, однако, успели набить руку на анализе чужих бед.

Всех когда-то привела на форумличная драма.

Как это часто бывает, драма сама собой разрешалась, «но Ватсон без трубки уже не мог».

– Жену мы тебе вернем, — удивили и обрадовали меня своей категоричностью местные эксперты, — но ты будешь должен выполнить два условия.

– Всё, что угодно, — моментально согласился я. Надежда вспенилась в душе розовой волной.

– Первое — максимально точно следовать всем указаниям!

– Согласен! — я не колебался ни минуты.

– …и второе… хотя это не совсем условие, но просто хотим тебя предупредить. Жена вернётся, но, скорее всего, после этого ты сам не захочешь быть с ней.

– Этого не может быть! Я не могу жить без нее!

– Окей, — не стали спорить мои спасатели.

– Итак, приступим к анализу, — начал Майнд Варриор. — Факт, что после разрыва вы оказались с женой в одной постели, говорит в твою пользу — её чувства к тебе ещё не остыли до конца. Однако, твои слёзы — это очень плохо.

– Точно, — поддержала Хельга. — Женщины любят чувствительных мужчин, но мужские слёзы — признак слабости. Мужик должен быть сильным.