Шрифт:
Чудодейственная грязь
Сегодня у меня выдался насыщенный разными событиями день, – надо было закончить прополку грядок, открыть яму, в которой стоял насос, вытащить из нее утеплитель, чтобы в ней высохло, помахать косой, – скосить сорняки и траву на лужайке перед домом, укоротить летние джинсы, и так далее. Дел было много, и я вертелся, как белка в колесе весь день. Наступал уже вечер, и я подумал, что неплохо бы прогуляться по лесу, чтобы ноги мои вспомнили, зачем они мне нужны, – не для того, чтобы ходить из дома в огород, из огорода на улицу, и, конечно не для того, чтобы передвигаться по комнатам. Они были мне нужны, прежде всего, для прогулок, передвижения по старым, знакомым местам, для странствий по неизвестным
Когда я, наконец, решил пообедать, включил радио, которое в это время передавало рекламу одного чудодейственного лекарства против всех болезней сразу – ревматизма, подагры, крапивницы, бесплодия, – короче, против всех болезней из медицинской энциклопедии.
Женщина, которая читала тест рекламного объявления, спотыкалась на каждом слове, и мне было интересно ее слушать, так как особенно много ошибок она допускала, когда перечисляла болезни. Когда она рассказывала про ревматизм и радикулит, я сразу вспомнил свое лечение в одной из больниц, – как раз у меня был и ревматизм и радикулит одновременно. Я состоял на особом учете у врача, который и послала меня на лечение. Лечили меня там током, частотами высокой интенсивности, ультразвуком, и наконец, мне назначили лечебные грязи.
Несмотря на то, что я почти всю сознательную жизнь проработал геологом в поле, под дождями и в холоде, я ни разу не пробовал лечить свои больные суставы лечебной грязью, а мой отец несколько раз ездил на курорт Молтаево, где принимал грязевые ванны. Теперь настал мой черед попробовать этот метод лечения на своей шкуре.
Ранним утром я зашел в большую, просторную комнату, где стояли несколько ванн. Я по своей душевной простоте ждал, что одну ванну наполнят грязью, и мне попросят лечь в грязь,– на долгие полчаса. Представив себя полностью облепленной грязью, словно свинья, я поежился, и подумал о том, что зачем мне это надо. Но отступать было поздно. Медсестра предложила мне лечь в ванну, и я когда полностью разделся и лег, начала обмазывать меня теплой, пахнувшей сероводородом лечебной грязью. Я терпел эту процедуру, потому что грязь хотя и была грязной, но обещала меня вылечить от радикулита и ревматизма, кроме всего я заметил в углу душ, в который я потом залезу, и буду интенсивно мыться после такого грязного метода лечения.
В одном старом лечебнике я как-то вычитал, что раньше на Руси больного закапывали в навоз – по самые плечи, а чтобы он не сбежал, клали ему на плечи два больших камня. Хорошо, что сейчас этот метод не применялся современными врачами, – представив себя по шею в коровьем дерьме, я обрадовался, что лежать мне предстояло в грязи, как свинье, но меня не будут закапывать в навоз.
Когда меня намазали всего теплой грязью и укрыли какой-то пленкой, оставили в покое – на целых полчаса. Я лежал как мумия спеленатый, или как свинья в грязи и думал, что полчаса быть недвижимым это самое ужасное для меня наказание. Потом начал думать обо всем, что приходило мне в голову, и постепенно задремал. Медсестра меня разбудила в тот момент, когда мне снился какой-то фантастический сон, – я стал большим ящером и лежал в болоте, ожидая, что какая либо добыча появиться в моем поле зрения, и только появилась добыча, мне сказали, что можно идти мыться в душ, мыться и идти в палату отдыхать. Я смывал грязь под струями воды и обратил внимание, что пальцы на моих руках и ногах распрямились, а ногти стали длиннее и потемнели. Это, наверное, потому что я полчаса пролежал в ванне с грязью, утешил я себя и продолжал мыться.
Вымывшись, я оделся и пошел в свою палату. До обеда было еще куча времени и можно было еще вздремнуть. Как только я закрыл глаза, то уснул, и мой сон продолжился с того момента, на котором он прервался.
Добыча ползла мимо меня, в каких-то трех метрах – это был огромный, метров пять длиной червяк красного цвета. Как только он поравнялся рядом, я вылез из зловонного болота и мои мощные челюсти с двумя рядами острых, как бритва, зубов сомкнулись у него на
Я очнулся от намечающей драки, – меня разбудили на обед. У меня во рту был какой-то странный привкус, словно я съел несвежее мясо, и поспешил к раковине. Прополоскал рот, умылся и снова почувствовал себя человеком. На обед был рыбный суп, каша с небольшим кусочком мяса и компот. Когда я ел, у меня из головы не выходила драка за добычу, и червяк как живой, шевелился у меня в пасти. Какой навязчивый сон!
После обеда я не стал спать, а пошел бродить по заброшенному саду и пришел прямо к ужину. К одному из больных принесли небольшой телевизор, и мы до самого отбоя смотрели всей палатой какой-то боевик. Уснул я поздно, но безо всяких кошмаров и сновидений.
Утром я снова пошел на грязевые ванны. Меня снова намазали грязью и оставили на полчаса лежать в теплой, приятной на вкус лечебной грязи. Полчаса прошли быстро, и когда пришла медсестра, она закричала от ужаса и даже не стала ко мне подходить. Я стал сам освобождаться от пленки, которой был укрыт. С моими кривыми, покрытыми чешуей руками это сделать было трудно, – и еще мне мешали длинные когти. С трудом я выполз из ванны и отправился на четырех лапах к душу. Перед душевой стояло большое зеркало, в которое я мимоходом взглянул.
В нем отражался ящер, который мало напоминал человека, – у меня, вместо лица была страшная морда с острыми зубами, а впереди из пасти торчали большие клыки.
Я завыл от ужаса и понял, что все кончено – и с ревматизмом, с радикулитом и с самой человеческой жизнью. Мне осталось только покинуть эту больницу как можно скорее, уползти в ближайшее болото, где я и проведу свою оставшуюся жизнь.
Средневековый кузнец
В детстве я любил делать ножи, и ручки к ним. Это было самым любимым моим занятием. Как только я замечал где-нибудь полоску стали, у меня начинали чесаться руки – я уже прикидывал, какой нож я из этой полоски сделаю и не успокаивался до той поры, когда весь изрезанный своей новой игрушкой, оставлял ее на время, чтобы сделать для нее ножны. Не знаю, откуда у меня появилась такая страсть к изготовлению холодного оружия. Отец у меня был плотник-столяр, но меня к дереву совсем не тянуло, а с полоской металла я забывал все на свете.
Первые ножи получались у меня совсем игрушечные, да и сам я был маленький, – по-моему, я ходил во второй, или третий класс. С одним таким маленьким ножом я попался. Мы с моим детским другом Лехой шли на пруд, и наша дорога проходила через железнодорожные пути, по которым мы решили немного пройти. Успели пройти метров пятьдесят, и вдруг из кустов выскочил опер – милиционер, переодетый в гражданское, молодой мужик, лет двадцать пять. Местные хулиганы в то время частенько лазили по вагонам проходящих товарняков, и милиционеры устроили на них засаду. Мы с Лехой в нее и попали, случайно.
Он нас остановил и пристал как банный лист, к заднице, – кто мы, куда идете и зачем…Мы все рассказали, но впереди у нас еще был шмон. Когда он проверял у Лехи карманы, я достал из кармана свой, только что изготовленный нож из нержавейки, и, улучив момент, выкинул его подальше. Но опер заметил мой бросок, сразу оставил моего друга и взялся за меня, – скрутив руки, он потащил меня по насыпи и допытывался, что я выкинул и почему.
В конце концов, я увидел на земле какую -то стеклянную лампу из радиоприёмника, или просто стеклянную трубку размером сантиметров пять и сказал, что это я выкинул. Он взял эту стекляшку, повертел в руках и думал, как ему поступить, – я видел, что он не поверил ни одному моему слову, но сделать ничего не мог, и был вынужден нас отпустить. На прощанье он отобрал наши солдатские ремни и сказал, чтобы мы пришли за ними в милицию.