Уйди скорей и не спеши обратно
Шрифт:
– На шухере стоял, я слышал, не трудись. А ты не думаешь, что человек может измениться за пять лет тюрьмы? Особенно если он вбил себе в голову отомстить вам? Ты не думаешь, что мускулы, в отличие от мозгов, можно накачать? И что, если ты так и остался дураком, он смог изменить себя по собственной воле?
– Зачем?
– Чтобы смыть позор, чтобы жить и судить вас.
Адамберг подошел к шкафу, достал из него прозрачный пакет с большим конвертом цвета слоновой кости внутри и легонько потряс
– Узнаешь?
– Да, – ответил тот, собрав морщины на лбу. – Я нашел такой на полу, когда сейчас выходил из дому. Он был открыт, а внутри пусто.
– Это подбросил сеятель. Тот самый конверт, в котором были смертоносные блохи.
Рубо стиснул руки на животе.
– Ты боишься чумы?
– Не очень, – ответил Рубо. – Не верю я в эту туфту. Это все сказки, чтобы пыль в глаза пустить. Я думаю, он душит.
– И ты прав. Ты уверен, что конверта не было вчера?
– Уверен.
Адамберг задумчиво потер щеку.
– Иди взгляни на него, – сказал он, подходя к двери.
Рубо колебался.
– Что, теперь тебе не до смеха? Не то что в старые времена? Пошли, ты ничем не рискуешь, зверь заперт в клетке.
Адамберг подвел Рубо к камере Дамаса. Тот еще спал сном праведника, на одеяле четко вырисовывался его профиль.
– Посмотри на него хорошенько, – сказал Адамберг. – Не торопись. Не забывай, что прошло уже восемь лет с тех пор, как ты его видел, и что тогда он был не в лучшей форме.
Рубо как зачарованный уставился на Дамаса через прутья решетки.
– Ну, что? – спросил Адамберг.
– Может, и он, – ответил Рубо. – Рот похож. Мне надо глаза видеть.
Под перепуганным взглядом Рубо Адамберг открыл камеру.
– Хочешь, чтобы я закрыл? – спросил Адамберг. – Или хочешь, чтобы я оставил вас вдвоем вспомнить старые добрые времена?
– Не шутите так, – мрачно пробурчал Рубо. – Он, наверно, опасен.
– Но ты тоже был когда-то опасен.
Адамберг заперся вместе с Дамасом, и Рубо посмотрел на него с восхищением, как на укротителя тигров. Комиссар потряс Дамаса за плечо:
– Просыпайся, Дамас, к тебе пришли.
Дамас что-то проворчал и сел на постели, недоуменно глядя на стены камеры. Потом он все вспомнил и зачесал назад волосы.
– Что случилось? – спросил он. – Я могу идти?
– Встань на ноги. Один человек хочет на тебя посмотреть. Твой старый знакомый.
Дамас покорно встал, завернувшись в одеяло, и Адамберг по очереди вгляделся в обоих мужчин.
Лицо Дамаса словно окаменело. Рубо вытаращил глаза, потом отошел.
– Ну что? – спросил Адамберг уже в кабинете. – Вспомнил?
– Может, и он, – неуверенно проговорил Рубо. – Но если это он, теперь он в два раза шире.
– А лицо?
– Похоже, только длинных волос у него не было.
– А ты, часом, не сдрейфил? Страшно стало?
Рубо кивнул.
– Может, и не зря боишься, – согласился Адамберг. – Возможно, мститель действует не один. Подержу тебя здесь, пока все не прояснится.
– Спасибо, – буркнул Рубо.
– Как фамилия будущей жертвы?
– Так это я.
– Это я понял. А другой? Вас было семеро, минус пятеро убитых, остаются двое, без тебя остается еще один. Кто он?
– Был один тощий и страшный, как крот, по-моему, он самый опасный. Это он действовал дубинкой.
– Его фамилия?
– Мы не знали ни имен, ни фамилий. В таких делах лишний риск ни к чему.
– А возраст?
– Такой же, как все. Лет двадцать – двадцать пять.
– Живет в Париже?
– Думаю, да.
Адамберг поселил Рубо в камеру, не запирая, а сам подошел к решетке Дамаса, просунул голову и протянул ему сверток с одеждой.
– Следователь разрешил проверить тебя.
– Хорошо, – послушно кивнул Дамас, присаживаясь на кушетке.
– Ты знаешь латынь, Дамас?
– Нет.
– Ты все еще ничего не хочешь мне рассказать? Про блох?
– Нет.
– А как насчет шестерых парней, которые учинили над тобой расправу семнадцатого марта, в четверг? Тебе нечего мне сказать? А про девушку, которой было очень весело?
Дамас молчал, он сидел, повернув ладони к себе, и поглаживал пальцем кольцо.
– Что они отняли у тебя, Дамас? Кроме твоей подружки, твоего тела и твоей чести? Что им было нужно?
Дамас не пошевелился.
– Ладно, – сказал Адамберг. – Я пришлю тебе завтрак. Одевайся.
Комиссар отвел Данглара в сторонку.
– Эта сволочь Рубо что-то темнит, – высказался Данглар. – А вам только лишние хлопоты.
– У Дамаса есть на свободе сообщник, Данглар. Блохи попали к Рубо уже после того, как Дамас попал сюда. Кто-то принял эстафету после того, как объявили о его аресте. И все было сделано быстро, четверки он рисовать не стал.
– Если есть сообщник, понятно, почему он так спокоен. Есть человек, который завершит его дело, на это он и рассчитывает.
– Отправьте людей допросить его сестру, Еву и всех обитателей площади, были ли у него друзья. А главное, мне нужен отчет о телефонных звонках за последние два месяца. Из магазина и из квартиры.
– А вы не хотите пойти?
– Вряд ли на площади захотят меня видеть. Для них я предатель, Данглар. Они охотнее будут говорить с офицерами, которых не знают.
– Ясно, – ответил Данглар. – Долго бы нам пришлось искать эту точку соприкосновения между жертвами. Один вечер, встреча в баре, люди, которые даже не знают друг друга. Нам просто повезло, что Рубо запаниковал.