Уйти, не оставив следов
Шрифт:
Редкие прохожие обращали на нас внимание. Стоит парочка на ветру, обнимается и хихикает. Женщина средних лет, проходя мимо, бросила в нашу сторону быстрый взгляд и пошла дальше, грустно улыбаясь своим мыслям.
– Так стоять, конечно, очень приятно, но может, ты такси вызовешь?
Генка снова вздохнул, достал телефон, сделал звонок.
– Будет через десять минут. Давай мы и тебя подбросим.
– Хорошо, выныривать на холод после таких теплых объятий будет неприятно.
– Женька, ты же знаешь,
Легкий, шутливый тон приятеля не обманул меня: его сердце забилось гулко и быстро. Глядя ему в глаза, я молча улыбалась. Пауза затягивалась, я продолжала улыбаться, а приятель стал хмуриться, его сердцебиение постепенно выравнивалось.
– Гена, скажи, пожалуйста, затевая этот разговор, ты от чего хотел предостеречь? – Его сердце гулко ухнуло, пропустило удар и забилось быстро-быстро, как пойманная птица. – Не можешь же ты всерьез переживать за мою профессиональную репутацию.
– Почему же? Очень даже могу…
– Гена! Ты никогда не умел мне врать, теперь уже и не научишься! Ведешь себя странно! Недавно выдал это предложение – сменить вид деятельности! И моему отъезду в Англию ты как-то странно обрадовался! Еще в отпуск отправиться порекомендуй!
– А что, здравая мысль! К тебе подруга приехала погостить, вот и махните на курорт!
– Знаешь, в чем коварство тесных объятий? Я могу чувствовать движение каждой твоей мышцы. И сердце…
– Что сердце?
– Трепещет, колотится так бешено, именно после того, как прозвучал вопрос, на который ты не хочешь отвечать.
– Как у загнанного зверя? – нежным шепотом выдохнул мне прямо в ухо Генка. Вопреки ожиданиям, вместо того чтобы отстраниться, он еще теснее прижал меня к себе. Склонил голову, зарылся лицом в волосы. – Не забывай, дорогая, объятия – вещь обоюдная: биение твоего сердца я тоже слышу.
Только я собралась возмутиться, за спиной раздался звук клаксона и голос таксиста:
– Молодые люди, это не вы такси вызывали?
– Мы, – обронил Генка.
– А чего ж молчите? Я уже пять минут рядом стою!
Я насмешливо хмыкнула, высвобождаясь из объятий приятеля, и направилась к машине.
Уже сидя в салоне такси, Генка сграбастал мою руку в свою, склонился и прошептал на ухо:
– Женька, я не переживу, если с тобой что-то случится. Поэтому предлагал должность в управлении. Если ты будешь в системе, я смогу тебя защитить.
– Если угроза серьезная, человека не спасет пребывание в системе, и ты это прекрасно знаешь.
– Можешь просто отдохнуть, хотя бы временно не ввязываться ни в одно расследование?!
Генка что-то знает. Эта информация касается меня, и он испуган не на шутку, но предпочитает секретничать. Пока я размышляла, таксист заехал во двор нашего дома, приятель указал водителю нужный подъезд. Машина остановилась.
– Женя, пообещай мне, пожалуйста! Просто держись в стороне, – притормозил мой порыв Генка. Он продолжал сжимать в своей руке мою руку.
– Нет. – Я высвободила свою конечность.
– Но почему?
– Я никогда ничего не боялась! Не стану и сейчас! Спокойной ночи, пока, – кивнула на прощание и заскочила в подъезд.
Игнорируя лифт, я поднялась на свой этаж по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. От злости хотелось двигаться быстро и резко. Терпеть не могу недомолвки. Если есть что сказать, говори, нет – молчи. Напустил туману, ходит вокруг да около, гадай теперь, Женя, кому умудрилась дорогу перейти. Ладно, разберемся, Генка никогда не умел долго тайны хранить.
Дома меня ожидал сюрприз. Оля, разумеется, поселилась в моей комнате. Она, одетая в домашний пеньюар, приготовилась ко сну и, сидя в кресле, листала томик французской поэзии. А рядом, на журнальном столике, на любимой льняной салфетке тети Милы красовалась массивная серебряная брошь.
– Это она? Та самая вещица? – уточнила я.
– Да.
– Оля, я, конечно, долго отсутствовала, но ты могла и подождать, не выходить одна.
– После того как вы с Генкой ушли, мы с тетей Милой домыли посуду, потом выпили чайку. Затем тетя Мила отправилась отдыхать, а я приняла душ и жду твоего возвращения с прогулки.
– А когда ты успела посетить тайник?
– Женя, должна тебе сообщить одну вещь, только, пожалуйста, не сердись.
– Вся внимание.
– Тайник был здесь.
– Не поняла. Где?
– Здесь, в Тарасове, в твоей комнате тети-Милиной квартиры, – виновато потупившись, пробормотала Оля.
– Ну ты даешь! Промолчать о семейной тайне – это я еще могу понять. Хранить ее требовала бабушка, любя тебя и желая уберечь от беды.
– Она действительно настаивала и перед смертью взяла с меня обещание, прости.
– Но оборудовать тайник в квартире тети Милы! Как ты додумалась до этого?! Когда успела?!
– Если ты немного успокоишься и подумаешь, то поймешь – надежней места мне было не найти. Никто и никогда не смог бы догадаться здесь искать. А значит, вам ничего не угрожало.
– Согласна, пожалуй, ты права. – Я присела на соседнее кресло, взяла брошь в руки, повертела. – Но ты очень рисковала, хозяева квартиры могут обнаружить тайник, когда задумают капитальный ремонт, – я сама себя оборвала и задумалась. – Погоди, тетя Маша умерла за полгода до выпуска. Значит, ты могла спрятать брошь на весенних каникулах или после окончания Ворошиловки, перед твоим отъездом в Москву. Но мы с тетей Милой действительно делали ремонт и мебель меняли, где же была все эти годы брошь?