Узелки
Шрифт:
Перспектива. Довольно жалкая. Всю жизнь вы будете говорить не о том, носить не то, дружить не с теми, работать не там и получать не столько. И совершенно никакого значения не будет иметь тот факт, что это именно МВО говорит не о том, носит не то, дружит не с теми (чаще всего ни с кем не дружит, но общается с огромным количеством народа), работает не там (если вообще работает) и получает не столько (если вообще хоть что-то получает).
Как избавиться. Соглашайтесь с ним. Как только рот откроет — так сразу и соглашайтесь. И уходите за хлебом не меньше, чем недели
III. 9. Заёбывалыцик (ЗБК)
Кто. ЗБК.
Как. Увы, это совсем не то, о чём вы могли бы подумать. Потому что самые прекрасные смыслы и значения — прямые. Искривляем их исключительно и только мы сами. Ну или они, мужчины. Что случается куда чаще.
ЗБК в общем и целом относится к типу среднестатистически терпимому первые пару лет. Он не подлец, не жадина и даже может встретить вас с ночной электрички.
Но приятно с ним ровно до тех пор, пока не обнаруживается его Первый Заёб (ПЗ). Случается торжественное обнародование ПЗ, как правило, после некоторой штилизации пылкой влюблённости и двадцатичетырехчасовой страсти. Нет, он и раньше замечал, что вы сбрасываете ботинки лёгким движением ноги, а не ставите их кропотливо нос к носу, пятка к пятке. Его и в первый момент неприятно ужалила ваша манера стряхивать пепел «по-одесски», а не «по-московски». Почему, вы думаете, он срочно побежал в санузел, когда вы расхаживали по его дому в его рубашке? Помыть орудие перед последующим использованием, а? Хрен на! Он побежал блевать, потому что вы полезли руками в его коллекцию охотничьих ножей (марок, спичечных коробков, десятирублёвых монет). Не говоря уже о том, что надели его рубашку для походов с другом по бабам. В лучшем случае. В худшем это была рубашка его первого причастия/первой любви/первой зарплаты.
Невдолге после ПЗ обнаруживается ВЗ. Вам, конечно, можно всё, но эта картина будет висеть здесь! Вы вольны делать с собой всё что угодно, только не надо краситься в брюнетку (носить жёлтые трусы, писать гелевой ручкой, читать в туалете). Вы, естественно, в доме хозяйка, но, пожалуйста, умащивайте унитаз туалетным утёнком ровно в 11.03 p.m. Каждый день. Понимаете, каждый день! Ровно за пятьдесят семь минут до полуночи. Это важно!!! И смывайте ногти где-нибудь в подъезде или в другом микрорайоне! Только такая клиническая идиотка, как вы, верит в то, что в жидкости для снятия лака может не быть ацетона и она — жидкость! Для снятия! ЛАКА! — может быть витаминизирована. Есть витамины водорастворимые. Есть — жирорастворимые. Но ацетон — он не растворяет. Он, ацетон, обезжиривает, обезвоживает и обезвитаминивает, дура!!!
Нет, вы, конечно, умница и вам можно всё что угодно, только не закидывайте ногу на ногу при его маме. При папе — сколько угодно. При маме — никогда. Что, так сложно запомнить?
Вы — личность, но в компании он говорит, вы — молчите! Неужели это непонятно?
Всё, что вашей душеньке угодно, только не варёная колбаса, в ней ядовитые жирораспухатели. Сырокопчёная — пожалуйста. Бифштекс с кровью? Сколько угодно! Только не варёная колбаса. Ни-ни-ни!
Полусладкое газированное вино пить нельзя. Только сухое. Только сухое. Только сухое.
С течением времени пункты ЗБК множатся сперва в арифметической, а после — и в старой доброй геометрической прогрессии.
ЗБК легко перепутать с занудой. Но зануда всего лишь тихо бубнит до конца жизни из своего угла и его можно подавить волевым усилием и необращением внимания. И спокойно продолжать стирать лак витаминизированным ацетоном, закинув ногу на ногу, плотоядно поглядывая на свежеприготовленный бутерброд с варёной колбасой. Истинный же ЗБК рано или поздно либо сам сбежит, увидав у вас во рту кусок сакрально-запрещённой колбасы, либо вы унесётесь от него после очередного скандала из-за того, что карандаши в стаканчике стоят грифелем вниз.
Перспектива. Вы хотите всю жизнь жить по чужим правилам? Молиться чужим богам и охранять чужие тотемы?
Как избавиться. Если нежно глядя в глаза, вам третий раз за вечер тихо и мягко, но настойчиво говорят, что щелчок по сигарете — для биндюжников, истинные же леди, стряхивая пепел, лишь томно потрагивают указательным пальчиком сверху, укладывайте пачку с зажигалкой в сумку и уходите.
III. 10. Пудрильщик
Кто. Пудрильщик.
Как. Классифицируя двуногих яйценосящих (не путать с яйценесущими), я чуть было не упустила из виду одну весьма распространённую разновидность. Возможно, потому что в моем ареале ввиду — проклятая тавтология! — моей повышенной эгоистичности они не появлялись, а приятельницы, зная мою повышенную агрессивную нетолерантность в отношении непорядочности, кадров сих при мне не засвечивали. Лишь одна долгоиграющая история прокручивалась перед моими глазами, и конец у неё счастливый. Был. Сейчас расскажу.
Некая девочка — назовём её Леночка — влюбилась ещё в университете. Не в одногруппника-однокурсника, не в парня с Заречной улицы, не в случайного метропопутчика, а в преподавателя. Профессора. Окрашенного ярко. В чём-то там заслуженного. Галантного, искромётного, с квартирой в «сталинке». И он её тоже полюбил, вот ведь как бывает. И всё у них было хорошо, если бы только в квартире — той, что в «сталинке», — не проживали, кроме него, законная супруга и двое детишек. Его детишек от его законной супруги, законно прописанных на их исконно законной территории.
Но Леночка любила. И он ходил. Так и ходил двадцать лет туда-сюда. Туда-сюда. Туда-сюда. Но больше, конечно, туда — в «сталинку». У Лены мама, хоть и молчит, но глаза на мокром месте. Брат опять же женился, дети пошли. И вся эта свора не в «сталинке», а в «хрущёвке». Позже уже Леночка квартиру сняла, потому что университет закончился, а профессор — нет. В съёмной квартире он стал бывать чаще. Потом пропал года на три. Леночка ему сообщила, что беременная, он и пропал.
Потом снова появился, потому что на конференции какой-то пересеклись. Мир тесен, а узкоспециальный мир узкоспециально тесен. Плакал. Лобызал Леночкины одинокие пятки. Спрашивал, как там ребёнок? Леночка отвечала, что точно не знает, но говорят, что там всем хорошо. Даже абортированным. Он ей ещё пьяную истерику закатил, мол, детоубийца!