Ужас глубин
Шрифт:
— Шум двигателей? В воде он распространяется на большие расстояния.
— А как же подлодки?
— Ну хорошо, а что тогда?
— Горючее. Имульсия. Они идут туда, где есть Имульсия.
— Первый погибший танкер вез не Имульсию. По-моему, растительное масло.
— Ты уверен?
На самом деле Дом не был уверен. Он посмотрел на радужную пленку, плясавшую на волнах и переливавшуюся в вечернем свете. Эта дрянь была везде. Утечка с танкеров и остатки после промывки их танков. Летучие фракции разносились ветром.
Весь океан был испещрен Имульсией.
И наконец, широкий след
Почти стемнело. Дом так и стоял спиной к пожару, глядя на его отражение в стеклах очков Бэрда.
— Ух ты! — сказал Бэрд, глядя мимо Дома. — Это стоит заснять. И показать фото Прескотту, чтобы он мог попрощаться со своей новой империей.
Дом обернулся, и как раз вовремя, — новый взрыв поднял к небу гигантский ярко-желтый огненный шар. За ним последовал еще один и еще, затем несколько более мелких — это небольшие цистерны лопались от жара. Когда стих грохот, подобный эху артиллерийского залпа, над водой пронесся другой звук, менее громкий, но не менее жуткий.
Он походил на предсмертный стон какого-то животного. Сначала это был низкий гул, затем он сменился пронзительными воплями боли, за которыми последовал рокот.
Это ломался и гнулся металл. Платформа рушилась.
Соединения и места сварки не выдержали груза мнущегося, докрасна раскаленного железа. Все сооружение содрогнулось, что-то подалось, и половина надстройки соскользнула в воду; в воздух поднялись клубы пара. Затем раздался треск, почти такой же громкий, как последний взрыв, и остатки платформы рухнули, словно побежденный человек, падающий на колени.
А затем она исчезла совсем.
Дом какое-то время смотрел на облака, кружившиеся над водой. Он не знал, что это — водяной пар или дым от горящей Имульсии.
«Изумрудные Столбы» погибли. Утонули, подобно Хасинто и Толлену. Над морем воцарилась тишина. Дом слышал лишь плеск волн о борта лодки и жужжание «Воронов»; затем Бэрд сглотнул.
— Черт, мое сердце разбито, — пробормотал Бэрд. И он говорил совершенно серьезно. Дом видел, что он стиснул зубы. — Чудо инженерной мысли. Чудо.И его уничтожили за какую-то пару часов твари, которые наверняка даже не понимают, что это такое.
Такова была судьба всей Сэры. Дом не мог упрекнуть Бэрда в том, что тот горюет не по людям, а по неодушевленным предметам. Почему-то он все вспоминал того солдата-песанга, который отказался от своего места в шлюпке, чтобы Дом снова смог увидеть Марию и детей. Это было после налета на мыс Асфо. Парень погиб. Дом попытался вспомнить его фамилию, но в голове вертелось только имя — Бай.
Люди… да, горевать по погибшим людям — значит рвать себе сердце. Гибель машин уже достаточно тяжело видеть.
— Чтоб вы сдохли! — произнес Бэрд.
ГЛАВА 11
Костяком военной авиации всегда будут винтовые летательные аппараты, и тактические Военно-воздушные силы должны оставаться под командованием офицеров сухопутных войск. Самолеты обходятся слишком дорого и практически бесполезны — я не вижу смысла и дальше тратить деньги налогоплательщиков на разработку истребителей «Буревестник», когда мы можем направить эти средства на совершенствование ракетных систем для вертолетов. Эти птички обходятся дешевле, могут выполнять все, что нужно, — транспортные задачи, ведение боевых действий, наблюдение, морские операции, спецоперации, и во многих случаях выполнять лучше. Не следует усложнять нашу оборонную стратегию и дробить Военно-воздушные силы.
База КОГ Кузнецкие Врата, Кашкур, за семнадцать лет до Прорыва, тридцать два года назад
Хоффман остановился на вершине каменной кучи, поднял голову и посмотрел на приближавшийся вертолет. Для того чтобы поднять его в воздух, летчикам в Лакаре потребовался целый час, но, по крайней мере, это был новый «Ворон». Хоффман знал, что ему еще многие годы предстоит всматриваться в небо в поисках этих птичек.
Вертолет сделал несколько кругов над бывшим перевалом, затем пилот включила рацию.
— Да, вы по уши в дерьме, — сказала она. — Здесь вам ведерком с лопатой не обойтись.
— Спасибо, что вы прилетели в такую даль и сообщили нам очевидный факт. — Хоффману совершенно не нравилось то, что камни у него под ногами ходят ходуном. — Противника не видно?
— Нет. Отсюда до ближайшего города ни души — только кустарник да козы пасутся. Вам сейчас нужна помощь? Жертвы есть?
— Да ничего особенного. Телефонные линии перерезаны, снабжение перекрыто, а в остальном у нас прямо курорт.
— Вы меня извините, но в Шаваде сейчас напряженка. Им нужны все вертолеты до последнего. Если Шавад падет, вы здесь останетесь в полном одиночестве.
— Ну ладно, будем ждать инженеров с техникой.
«Нам теперь придется сидеть здесь взаперти и разносить в клочья всех, кто покажется с юга. Это все, что мы можем делать, до того как расчистят дорогу».
«Ворон» сделал вираж и вскоре исчез вдали. Карлайл из Инженерных войск составлял собственный план расчистки дороги. Он спустился по камням и поманил к себе Хоффмана. Ходить по этой куче было страшнее, чем сидеть под обстрелом. Надежной опоры не было, ухватиться было не за что, под ногами постоянно что-то гремело и хрустело, угрожая новым обвалом. Выбравшись на твердую почву, Хоффман испытал невероятное облегчение.
— Там, внизу, кто-нибудь есть? — спросил он.
Карлайл, уперев руки в бока, оглядел нагромождение обломков:
— Если и есть, мы это нескоро узнаем. Чтобы хотя бы начать работу, нам нужна огромная машина для расчистки завалов — «Бегемот».
Хоффман мысленно нарисовал перед собой карту равнины, тянувшейся вдоль границы Кашкура:
— Ее придется доставлять из Лакара. А это слишком близко от Шавада.
— Ага. — Карлайл перевел дыхание. По лицу у него градом катился пот. — На расчистку потребуется дня четыре, может, пять. Я этим займусь.