Ужасная пещера
Шрифт:
После ужина, когда все жители нашего маленького лагеря собрались в вигваме моего отца, чтобы провести время, мы с Голубкой рассказали о своих приключениях. Все слушали очень внимательно и часто издавали восклицания удивления, а мой отец и Старое Солнце подробно расспросили нас и заставили много раз описать много раз все, что мы видели у водопадов.
Старое Солнце, когда мы закончили, сказал:
– Мы знаем, что в отверстии в утесе, из которого вытекает река, живут Подводные Люди. От наших первых отцов передается нам рассказ о том, что сначала никакого утеса там не было. Когда Старик создал мир, он сделал там прямую, гладкую, глубокую долину, которая начиналась от горных
– Я должен был быть более аккуратным. Если бы я установил эту гору прямо, как остальные, то она бы не упала. Из-за спешки мне придется делать лишнюю работу. Теперь я должен очистить долину от всех этих камней, которые завалили ее.
Но потом он увидел, что упавшая гора не остановила течения реки; увидел, что ее вода течет из странного, темного отверстия в стене скалы.
– ‘Ха! Лучше что я оставлю этот водопад, как есть, – сказал он. – Это отверстие в скале и глубокий пруд под ней будут хорошим домом для некоторых из моих Подводных Людей.
И с этими словами он повернулся и пошел делать другую работу, создавать мир дальше.
– Старик, как вы помните, уже сделал Подводных Людей, и дал им воду, в которой они живут, и водных животных, чтобы у них была пища. Он не делал наших предков, пока не закончил создавать мир. И при этом он не желал, я в этом уверен, чтобы Подводные Люди и мы были врагами. Но мы все же враги – о, скольких из нас они захватили и предали смерти в глубинах рек – так что, дети мои, вы должны держаться подальше от этой речной пещеры.
– Я не могу считать, что тот, кого мы видели, был Подводный Человек, – сказал я. – Я заметил только чей-то темный контур за брызгами водопада, но почти-сестра, которая была с левой стороны от меня, говорит, что она видела его явно, и что он носил накидку красного цвета. Но мне кажется невозможным, чтобы Подводный Человек носил одежду. Он не мог бы в ней плавать, а от холода мокрая одежда не защищает.
– Сын мой, – ответил мне отец, – с обитателями глубоких вод все возможно. Ты забыл, что рассказал наш предок, который посетил их давным-давно. Внизу, у самой реки, они жили в теплых, удобных вигвамах и носили красивую одежду из меха и кожи. Что было еще более странно – они угостили его красной, созревшей на солнце земляникой. Почему же сейчас нельзя увидеть одного из них, носящего красную накидку, даже если он вышел в ней из воды?
Я не мог ничего на это ответить. Старики продолжили говорить. Женщины болтали друг с другом. Было уже поздно, когда наши гости разошлись по своим вигвамам, а мы легли на свои лежанки. Я долго не мог уснуть. Чем больше я думал об этом, тем более убеждался в том, что тот, кого мы видели, не был никаким Подводным Человеком. Я решил, что это был обитатель суши. Может быть, нашим соплеменником, может быть, что еще более вероятно, кем-то из представителей западных племен, с которыми мы были в состоянии войны. Я решил, что снова и снова буду ходить к водопадам, чтобы выследить обитателя темной речной пещеры.
Следующим утром женщины должны были порезать мясо бизонов на тонкие листы, чтобы высушить их до того, как возобновить работу на поле. Как только мы позавтракали, я напоил
– Да просто так, на разведку, посмотреть, нет ли рядом вражеских следов, – ответил я.
– Только не приближайся к пещере Подводных Людей! – приказал отец, и я на это ничего не ответил. Когда я проходил мимо женщин, которые резали мясо, Голубка глянула на меня и знаком показала, что хочет пойти со мной.
– Нет! Я пойду один, – знаками сказал я ей и вдоль склона хребта. Но отойдя настолько, чтобы из лагеря меня нельзя было увидеть, я свернул к водопадам, следуя тем же путем, которым мы с Голубкой накануне привозили мясо. Когда я приблизился к тому месту, где мы убили бизонов, я замедлил шаг, думая, что увижу волков, которые пируют на остатках нашей добычи. Я не собирался их убивать, но мне хотелось на них посмотреть – самых мудрых, как я считал, четвероногих охотников, живших в наших горах и равнинах. Подойдя совсем близко к поляне, я опустился на четвереньки и пополз сквозь траву и кусты, и скоро услышал громкий хруст костей, клацанье челюстей и громкое чавканье.
– Это волки, – сказал я себе; доедают оставленные нами мясо и кости, и обрадовался, что сейчас подберусь к краю поляны и посмотрю на них.
Я был всего в нескольких шагах от края поляны, но не мог видеть ее сквозь густой кустарник. Я полз еще медленнее, стараясь не шуметь, и наконец смог выглянуть из зарослей красной ивы и похолодел от страха, увидев там огромного медведя, который обгладывал скелет и голову одного из убитых нами бизонов. Голова и скелет другого бизона были рядом; он притащил их к краю поляны, чтобы устроить свой пир. Это был самый большой медведь, которого я когда-либо видел – несомненно, это он оставил следы, по которым мы вчера шли. Я не знал, что делать. Я хотел убить его; мне нужны были его огромные когти для ожерелья. Но какой это был ужасный риск – ведь мой единственный выстрел мог не убить его наповал! Я вспомнил о нескольких охотниках, убитых медведями. кончилось тем, что я отполз назад, оставив медведя за его пиршеством, потом назвал сам себя трусом и вернулся к красным ивам.
Стараясь не шуметь, я поднял ружье и проверил полку; на ней было достаточно пороха. Я медленно поднялся на колени и поднял ружье, чтобы прицелиться, когда медведь внезапно поднял голову и посмотрел на край поляны; его шерсть поднялась дыбом и он два или три раза сердито фыркнул. Я посмотрел в том направлении и увидел большого
медведя, выходящего на поляну из кустов и направляющегося к первому. Тот снова посмотрел на вновь пришедшего, все еще сердито ворча и фыркая, и вдруг я увидел, что он притих, его шерсть улеглась, и он возобновил свое пиршество. Я снова посмотрел на край поляны и увидел, как три медвежонка вылезают из кустов. Мне все стало ясно: вновь прибывшая медведица была его женой, но он не признал ее, пока не появились детеныши, и тогда успокоился. Она была желанной гостьей на его пиру.
– Мне здесь не место, – сказал я себе. – Можно рискнуть, выстрелив в одного медведя, но два....
Я отошел в лес и был рад, когда смог подняться на ноги и был уверен, что никто меня не преследует.
Но теперь, продолжая путь к водопаду, я начал сомневаться в себе и задался вопросом – а не трус ли я? Я не хотел быть трусом; это было то, что я более всего ненавидел. Я успокоил себя тем, что нужно найти способ получить ку на большом медведе, и начал планировать, как это можно сделать.