Ужасный Шторм
Шрифт:
– Это смело с её стороны, зная, каким дерьмом её обольёт народ.
– Удивительно, на что люди способны ради своих детей, – я поняла, что в то мгновение, как он это сказал, то пожалел об этом.
Мои брови поднялись к верху.
– У неё есть ребёнок? Она сама выглядела, как ребёнок.
Он вздыхает.
– Ей двадцать. С небольшим. Её ребёнок болен, серьёзно болен. Отца нет. У неё нет семьи и ей нужны деньги, чтобы оплатить счета в больнице, – он осмотрелся вокруг, – Я говорю тебе это, потому что знаю, что тебе можно доверять.
Я касаюсь его
– Конечно.
И вдруг становится очень трудно её ненавидеть, зная, что всё это она сделала ради ребёнка.
– Есть что–то, с чем я могу ей помочь?
Он удивлённо смотрит на меня.
– Она превратила последнюю неделю твой жизни в ад, а ты спрашиваешь, можешь ли ты ей помочь? Ты никогда не переставала удивлять меня, чика.
Я пожимаю плечами.
– Мои мама и папа научили меня заботе о тех, кто нуждается, и не важна стоимость.
– У тебя хорошие родители. И думаю, что есть кто–то ещё, кому нужна твоя природная забота прямо сейчас, – он кивает в сторону сцены.
– Я знаю, – вздыхаю я.
Я хочу помочь Джейку, правда хочу. Я хочу заставить его чувствовать себя лучше, но не могу помочь так, как он этого хочет. Я не могу жить так вместе с ним.
Сглатывая угрожающие выйти наружу слёзы, я говорю:
– Я думаю, Джейк должен знать, что ты сделал, чтобы всё прояснилось.
Стюарт качает головой в знак отрицания.
– Прямо сейчас Джейку нужно знать, что в людях ещё осталось что–то доброе. А если он узнает, что я с этим разобрался, то перестанет верить. Просто позволь ему думать, что она поменяла своё мнение и пришла к правильному решению.
Кивая, я понимаю его рассуждения.
– Но как ты собираешься заплатить Кейтлин? Думаю, ей нужно много денег... У меня есть немного, я помогу.
Он усмехается.
– Не волнуйся, красотка. Я мог бы хранить это в тайне от Джейка, но это не значит, что он не заплатит. Он тогда всё ещё продолжал большую часть времени употреблять наркотики, и всё потому, что он сам вырыл эту яму. Деньги будут его. Я просто скрою их под видом пожертвования.
– Ты можешь это сделать? – смеюсь я.
– Конечно, могу... потому что технически это и есть пожертвование.
– Может, Джейк и не может отблагодарить тебя за то, что ты сделал, но я могу, – я обнимаю его и целую в щёку, – Не знаю, что бы Джейк или я делали без тебя в этой ситуации, – отклонившись, смотрю ему в лицо, – Мы же всегда будем друзьями?
– Конечно, чика, – его брови поднимаются, и он издаёт легкий выдох, – Ты ведь не собираешься возвращаться к нему, так?
Я отхожу, нуждаясь в воздухе. Глядя в пол, я качаю головой. Знание того, что Джейк не изменял мне, не избавит меня от опасений быть рядом с ним.
– Не важно, какие у тебя на то причины, красотка, просто знай, что Джейк любит тебя – очень сильно. Несмотря ни на что, на эту проблему, просто поговори с ним об этом, и ты поймёшь, сможете ли вы со всем справиться. Ребята, я вижу вас только вместе и если ты его любишь, то нет ничего, с чем бы вы не смогли бы справиться.
Смотря вверх,
– Хорошо, – киваю я, – Пошли, вернёмся, чтобы успеть на оставшуюся часть концерта.
Стюарт долго смотрит на меня, его губы сжаты. Он оценивает меня. Он знает, что я обманула его, но к счастью, ничего не говорит по этому поводу, только протягивает мне свою руку. Принимая её, я иду обратно со Стюартом за кулисы. Я знаю, что моему сердцу должно сейчас стать легче из–за правды, но это не так. Стало ещё хуже.
Мы подходим на место, присоединяясь к Симоне, когда ребята заканчивают. Я смотрю на Джейка на сцене, и всё, что я чувствую – внутреннюю борьбу. Вдруг весь зал темнеет, когда песня подходит к концу. Пение песен на бис должно начаться через несколько минут. Сейчас момент, когда я обещала себе уйти.
Я слышу движение позади себя. Оборачиваясь, я вижу огромный синтезатор, который для меня выглядит уж слишком неподвижным. Я толкаю Симону и Стюарта, и мы отходим, позволяя ему проехать мимо. Дэнни и Смит сходят со сцены прямо к нам. Они разгоряченные и все в поту. Думаю, Джейк ушёл вместе с Томом в правые кулисы.
Я смотрю, как сияет Симона, разговаривая с Дэнни. Мне бы очень хотелось, чтобы сейчас Джейк был рядом со мной. Но это не так.
Толпа аплодирует, энтузиазм парней просто заразителен, когда я слушаю, как они быстро обмениваются словами. Но моё сердце медленно умирает в груди, потому что хоть я и сказала Стюарту, что останусь и поговорю с Джейком, я знаю, что не могу. Если я сделаю это, то ему удастся меня уговорить, а я точно знаю, что не готова к этому.
Последняя часть концерта уже скоро должна начаться и крики становятся всё громче и громче. Пол практически вибрирует у меня под ногами, когда фанаты зовут "УШ" обратно на сцену. Место становится безумным и напряженным. Вы в буквальном смысле можете почувствовать энергию толпы, словно прикосновение к коже.
Дэнни и Смита вызывают обратно, и они исчезают на сцене, чтобы занять свои места. Затем луч света падает на Джейка. Он сидит на стуле, человек устанавливает синтезатор, лицом в левую кулису, прямо в мою сторону. Толпа сходит с ума: кричит и аплодирует.
Джейк никогда не играл на синтезаторе на сцене. Он умеет играть, но он больше по части гитары. Из нас двоих – на пианино лучше играю я.
Вдруг по мне проходят нервные импульсы, распространяющиеся от кончиков моих ног до головы. Говоря в микрофон, Джейк обращается к фанатам:
– Этот тур был удивительным для нас во многих смыслах. Также он был одним из трудных, но вы, ребята, наши фанаты, помогли сделать из него настоящую память для Джонни. Поэтому мы благодарим всех вас.
Толпа снова возобновляет крики и хлопки.
– Ещё одной удивительной вещью тура, – Джейк говорит под крики, – стало то, что он вернул мне то, что я отпустил много лет назад по ошибке, что–то очень важное.
Он смотрит на меня в приглушённой темноте. Моё тело начинает дрожать под тяжестью его взгляда. Его глаза прерывают контакт, когда он снова начинает говорить: