Ужасный Шторм
Шрифт:
Дэйв был пехотинцем? И почему я не знала?
Но всё же, не отвлекайся и не отказывайся от своего мнения. Доверяй собственным суждениям. Ты знаешь точно, что видела. Джейк – бабник. Это знают все. Это то, кто он есть, так почему для тебя он должен был измениться?
Протаскивая за собой чемодан, я ставлю его в огромной спальне. Затем я замечаю яркую синюю коробочку, стоящую на такой же большой кровати.
Джейк.
Я подхожу и сажусь на край кровати. Аккуратно открывая её. Внутри новый "Айфон". Также есть
"Этот заменит тот, что я сломал. Он зарегистрирован на твой старый номер. Я поставил на звонок твою мелодию.
Дж. Х"
Дрожащими пальцами я беру телефон, опуская открытку обратно. Не могу поверить, что он купил мне новый "Айфон". Нет, на самом деле могу, этот тот Джейк, о котором я говорила.
Я не оставлю его себе. Он не может так просто купить мне навороченную игрушку. Хотя она довольно милая. Я просто включу его, посмотрю, ну вы понимаете, в случае, если я захочу купить себе такой же, когда отдам ему этот.
Я включаю, и экран загорается. Он загружается. Появляется заставка экрана позади иконок. Это картинка "Ламб Фоллс". Слезы мгновенно заполняют глаза от шквала воспоминаний.
Он хочет причинить мне боль?
Я нажимаю на музыку, избавляясь от этой картинки, и вижу только одну песню. Адель. Моя мелодия. Нажимая на воспроизведение, я сижу и слушаю, как Адель начинает петь версию–акапелла в моём телефоне. Никогда раньше не слышала это исполнение.
Где он её достал? Пока Адель поёт, я слышу стук в дверь.
Наверно, это Симона пришла проведать меня. Она так обо мне беспокоится. Я выхожу из спальни с телефоном в руке, где Адель продолжает петь, прохожу гостиную и открываю дверь. Джейк. Моё сердце перестаёт биться.
Он выглядит красиво, очень красиво. Небритый, глаза тёмные, уставшие, но он всё ещё абсолютно красив. Грудь сдавливает. Его аромат пронизывает воздух. У него он особенный. Внутренности начинают дрожать, пальцы чешутся, потому что отчаянно хотят его коснуться.
Вся моя злость рассеивается. Всё, что я хотела сказать ему, испаряется из головы. Я бессильна в его присутствии. Я по–прежнему сжимаю телефон в руке.
– Ты нашла его, – он смотрит на телефон в руке.
Мои глаза следуют за его вниз.
– Д–да. Спасибо, хотя ты не должен был мне его покупать.
– Нет, должен, – он смотрит мне прямо в глаза.
Ноги начинают дрожать.
– Тебе нравится песня? – спрашивает он, моргая и избавляя меня от контакта.
– Да, спасибо. Она замечательная. Мне нравится.
– Она будет рада услышать это.
Я удивлена и немного не понимаю, что происходит.
– Где ты взял эту песню?
Он проводит рукой по волосам к задней части шеи. Я вижу, как напрягаются мышцы у него на руках. Я ещё больше хочу коснуться его.
– Она твоя. Адель любезно согласилась записать песню на телефон, делая мне одолжение.
–
– Да.
– О.
Святое дерьмо. Он дал мне мою собственную, записанную акапелла–мелодию. Я – единственный человек на Земле, у которого есть эта песня. Теперь у меня есть собственный звонок, благодаря ему. То, что осталось от моего сердца, только что было разнесено в пух и прах. В горле саднит от слёз. Мне становится трудно ненавидеть его, когда он делает вот такое нелепое дерьмо для меня.
Нет, не пускай нюни. Это просто часть его плана, чтобы вернуть тебя обратно в свою жизнь. У него был секс с другой женщиной.
Я так думаю.
Не знаю.
Чёрт.
– Спасибо, – бормочу я.
Мы смотрим друг на друга некоторое время. Адель прекращает петь в моей руке, обрывая момент.
– Ещё что–нибудь или...? – я нервно тереблю край своей футболки, глядя вниз, подальше от его глубокого взгляда.
– О, да, я… кхм… я кое–что тебе принёс, – он вытягивает чемодан, стоявший за стеной.
Мой чемодан. Тот, который я оставила в Бостоне. Он был с ним всё это время. Честно говоря, я не думала о том, что он с ним сделает.
– Спасибо, – говорю я, протягивая руку и забирая его.
Тепло поднимается по моей руке, следует по телу прямо в самое сердце. Я закатываю чемодан, останавливая у двери, отчаянно пытаясь контролировать эмоции.
– Ну... эм, – он снова проводит рукой по волосам, – Тебе что–нибудь нужно или...?
– Нет, я в порядке. Спасибо.
Всё это так сложно. Теперь нет остроумного Джейка. Та простота, что была между нами, исчезла. Словно мы друг друга не знаем. Он больше не мой Джейк, и не передать словами, как мне больно.
– Хорошо, – он отступает, – Ну... надеюсь, увидимся завтра.
Он уйдет. Пустота охватывает меня. Я не хочу, чтобы он уходил. Нет, должна.
Насмеливаясь, говорю: – Доброй ночи, Джейк.
– Доброй ночи, Труди Беннет, – он грустно улыбается мне.
Когда я начинаю закрывать дверь, он зовет:
– Тру?
Я снова её открываю.
– Очень рад снова тебя увидеть. Ты выглядишь... хорошо.
– Спасибо, – я с трудом ему улыбаюсь. – Ты тоже.
Я закрываю дверь, оставляя его. Опираясь на неё, я восстанавливаю дыхание. Не знаю, насколько его задерживала. Сползаю вниз на пол под тяжестью горя, разрушающего меня. Это вышло намного тяжелее, чем я когда–либо себе представляла. Делая глубокий вдох, я пытаюсь успокоиться.
Всего лишь один день, Тру, и всё. Выдержи завтрашний день и концерт, а после спокойно сядешь на самолёт и вот ты свободная, дома.
Так ли это? Была ли я когда–нибудь по–настоящему свободная от Джейка, когда он уже глубоко в моём сердце?
Адель начинает петь в моей руке. Поднимая телефон, я вижу сообщение. Джейк.
"Когда я сказал, что ты выглядишь хорошо, то имел в виду, что ты выглядишь прекрасно. Х"
А вот это мой Джейк.