Ужасный век. Том I
Шрифт:
Сбросив с плеча тяжёлый плащ, Шеймус рухнул в кресло — которое едва это выдержало. На руках капитана Ирма заметила кровь. Почему-то сразу поняла: чужая.
— Я всё-таки могу послать за Крессом. — сказал Ангус.
Пожалуй, стоило…
— Да всё со мной нормально. Дайте выпить.
Ирма как раз металась вокруг, пытаясь понять, чем может помочь и с какой стороны к капитану подступиться — так что распоряжение прозвучало очень вовремя. Шеймус сделал лишь небольшой глоток: потом чуть не запустил кубок в стену. Но едва замахнулся,
— Дерьмовая какая-то победа.
Шеймус запрокинул голову, закрыв лицо ладонями. Похоже, случилось нечто дурное, о чём Ирма пока не знала… Ангус пожал плечами. Мрачного настроения командира он не разделял.
— Зря ты с ней так. Визирь может обозлиться, а Валид уж точно зубы точит. По-дурацки вышло, конечно, что шкет сразу нашёлся…
— А говорить за него теперь некому.
— Ну а кто знал, с другой стороны? Да никто не знал. Но нехорошо. Нехорошо как-то. Визирь…
Ирма решила, что лучше не станет расспрашивать о подробностях. Всё равно завтра узнает.
— Срать на визиря, Ангус. И на Валида тем более. Война кончается, и нас тут всё равно лишнего дня не потерпят. Нечего больше делать в Шере. А что «зря»… вовсе и не зря. По-моему, я в этом городе единственный, кто старался сделать как лучше! Только вышло — как всегда…
— Может, не нужно стараться?
Ангус, встряхнув завидной шевелюрой и подобрав плащ, присел на край маленького стула и сам наполнил себе кубок. Шеймус пытался полулечь в кресле, но для того оно оказалось маловато. Ему было больно, это Ирма ясно видела.
— Ты помнишь, Ангус, как говаривал Мендоса? Нельзя всё время просто убивать. Не втолкуешь это мальчишкам, но теперь я понимаю, что он имел в виду. Потребовалось убить много людей…
— А мы когда-то занимались чем-то другим?
— Занимались. И сейчас занимаемся. Может, это пока не так заметно… Может, ты пока не понял. Мы с тобой всегда смотрели на вещи по-разному.
Валфри всё не мог решить, куда положить капитанский шлем, на котором перья за день порядком истрепались. В итоге лимландка протянула руки, и солдат наконец избавился от ноши почётной, но явно ему надоевшей. Ирма нащупала платок под кожаным подвесом, вытащила его и незаметно спрятала в рукаве. Идвиг поставил воронёную кирасу на пол, прислонил к ней набедренники, кое-как пристроил сверху латные плечи и горжет. Начищенным доспех Шеймуса был очень красив — но сейчас, под грязью и кровью, заметили бы это немногие.
Ангус довольно долго молчал. Он задумчиво глядел в кубок — будто надеялся обнаружить ответ в вине. Возможно, именно там его и нашёл.
— Ты прав. Насчёт «не понял» и «по-разному». Поэтому я пошёл за тобой когда-то, а не наоборот. Ладно… Идвиг! Ну ты чего доспех вот так бросил?
— Дык это… ну… куда его…
— Я разберусь, не волнуйтесь. — поторопилась вмешаться Ирма. Лейтенант кивнул.
Шеймуса судьба доспеха не волновала. Мутно глядя в потолок, он произнёс:
— Ангус… Ты не задумываешься, что будет дальше?
— В смысле, пойдём ли в столицу? Ясен пень, что…
— Да нет же! Вообще, в целом. Через год, два. Через пять или десять, если доживём.
— Опять не пойму, к чему ты.
— Да так… — Ржавый Капитан вяло отмахнулся. — Ни к чему. Забудь.
— Ну и пёс с ним. — Ангус хлопнул себя по коленям. — Как говорится, пора мне и честь знать. А то совсем нажрусь и упаду до утра, а я ещё бабу хочу, между прочим. Вы, трое! На двери! Порешайте с порядком дежурства, учить вас не надо. Видите: командир устал, ему не до приказов. Давайте-давайте, не тупите. И не пускать никого! Даже меня. Так, на дорожку…
Лейтенант налил себе ещё. Вьющийся медовый локон попал в кубок: Ангус выругался, после чего незамедлительно выпил. Телохранители направились к дверям. Их и правда учить не надо…
— Всё, пойду. А то Шеймус совсем смурной. Ты его развесели, что ли!
Ангус подмигнул женщине. Та ответила улыбкой.
— Я постараюсь.
На полпути к выходу лейтенант обернулся, намереваясь ещё что-то сказать, но Шеймус вновь махнул рукой: уже довольно раздражённо. Двери закрылись. Ирма и Шеймус наконец-то остались вдвоём.
Ирма только об этом и думала с момента, как её забрали во дворец. На людях всегда держалась кротко, но теперь женщину уже ничто не смущало. Сию же секунду Ирма обхватила ладонями лицо капитана и прильнула к его губам.
Совершенно не важно, что сегодня случилось и что будет дальше. Сейчас было хорошо — именно в том, о чём Ирма простодушно молилась перед рассветом. Она забралась к Шеймусу на колени. Целовались долго.
— Ну всё, всё…
Шеймус погладил её по щеке. Ирма довольно мурлыкнула — нежности от него нечасто можно было дождаться. Обыкновенно всё происходило… по-другому.
— Воняю я хуже верблюда. У них тут есть ванна?
— Конечно. Вон там, комната справа. Я всё приготовила. Помочь?
Ирма взялась пальцами за застёжку дублета.
— Ну-ну, я не настолько немощный.
Вопреки этим словам, от одежды Шеймус избавлялся с трудом — но лимландка не решилась настаивать. Она опустилась на пол, к брошенному капитаном плащу. Да уж… слишком много крови и пыли даже для «ржавых» цветов.
— Совсем испорчен, да?
— Сошью тебе новый, ещё лучше. Завтра же начну. Этот всё равно уже старый…
Ирма вдруг так увлеклась мыслями о предстоящей работе, что вытащила кинжальчик и начала аккуратно отпарывать тигриный мех. Тот, к счастью, особо не пострадал. Но скоро обозная жена спохватилась и решила оставить это занятие до завтра: только подняла плащ с пола, переложив в кресло.
Было дело гораздо важнее. Капитан кое-как разместился в позолоченной ванне, рассчитанной скорее на Исхилу-Камаль: теперь Ирма наконец увидела рану. Ничего в ней хорошего, а главное…
— Ну что это за повязка! Кто её вообще сделал?