Ужасы французской Бретани
Шрифт:
Бретонское «Лэ о Бисклавре» создано Марией Французской во второй половине XII в. Слово bisclav-ret может служить как именем собственным (им назван герой лэ), так и синонимом «оборотня». Оно означает либо человека без одежды, либо говорящего волка. Человеческая одежда в лэ служит магическим средством, без которого невозможно изменить облик. Она не была таковым ни у греков с римлянами, раздевавшихся исключительно для удобства превращения, ни у скандинавов, акцентировавших внимание на звериной шкуре.
Лэ рассказывает об одном бароне из Бретани, чьи регулярные отлучки в лес тревожат его супругу (похоже, лес беспокоил не только жен крестьян). Она ластится к нему, как царевна к Кощею, и узнает его тайну: спрятав одежду
Через год рыцарь женится на злодейке, позабыв, чем кончаются свадьбы с женами лесных жителей. Дальнейшее повествование идеально подходит для киносценария. Картина первая: барон осознает безвыходность своего положения. Картина вторая: отчаяние, сменяющееся твердым решением бороться. Картина третья: долгий и трудный путь к общественному признанию. Картина четвертая: месть врагам. Картина пятая: торжество справедливости. Зрителя не оставят равнодушным такого рода сцены: «К превеликому удивлению короля, волк сложил лапы, моля его о пощаде, и стал шевелить своими мощными челюстями, будто пытаясь что-то сказать».
В королевском замке волк становится всеобщим любимцем, поднося тапочки, лакая из блюдца и резвясь со щенками. Но на появившегося при дворе рыцаря он набрасывается с рычанием, и только вмешательство короля спасает злодея от участи жениха, пораженного оленьим рогом. С коварной супругой оборотень поступает и того хуже. «Он сумел сильно повредить ей лицо», — дипломатично выражается Спенс. Волк откусил женщине нос — таким было повреждение.
«Когда раздался выстрел, и Кэт упала, Штирлиц насторожился». Короля поступок волка заставил призадуматься: чем ему не угодила эта пара? Женщину допросили. Без носа она стала на редкость податлива и, покопавшись в сундуках, извлекла из них злосчастную одежду. Так были посрамлены все скептики во главе с Плинием. Одежду вручили волку и предложили примерить. Шевелением мощных челюстей волк выразил что-то вроде смущения. Ему разрешили уединиться в королевской спальне, где он забрался в кровать и приветствовал оттуда короля под видом человека.
Рыцаря и его безносую жену с позором изгнали из королевства, а барона восстановили в правах. Укус волка не прошел даром — дети у изгнанников рождались без носов. В киносценарии все они вместе с матерью должны бы сделаться оборотнями, но в старину оборотни не умели плодиться при помощи укусов.
В «Лэ о Мелионе», созданном под влиянием легенды о Бисклавре, рыцарь Мелион обращается в волка, сняв с себя одежду и прикоснувшись к обнаженному телу волшебным кольцом. При этом не уточняется, где он хранит кольцо, будучи зверем, — неужели носит на лапе? Вызвав голого мужа на откровенность, супруга прикасается к нему колечком и, подобрав его одежду, уплывает с любовником в Ирландию. Волк плывет за ними следом на корабле, терпеливо снося уничижительные насмешки матросов. На берегу он, однако, теряет свою кротость и, объединившись с другими волками, нападает на овец.
Нападения способствуют дальнейшему озверению, и при встрече с прибывшим в Ирландию королем Артуром Мелион забывает о шевелящихся челюстях и лишь подобострастно вылизывает королевское стремя. Но Артуру и этого довольно — он берет волка в услужение. При первой же возможности зверь нападает на любовника жены. Насторожившись, король пытает пострадавшего и вытягивает из него всю правду о кольце и одежде. Нос у женщины уцелел, так как она была ирландской принцессой: безносые наследники — чересчур даже для Ирландии с ее губастым королем Фергусом. Пощадив и супругу, и любовника, Мелион уезжает в Англию в свите Артура.
Герой лэ «Артур и Горлагон» поначалу игнорирует сбежавшую жену и селится в лесу, где заводит себе новую семью — волчицу и волчат. Он режет королевских овец, но ластится к самому королю, который помогает ему найти неверную супругу и заставляет ее вернуть мужу человеческий облик. А куда же девалось лесное семейство? Возможно, их приютили в замке и подкармливали молоком и зеленью.
В романе «Гильом из Палермо» испанского принца Альфонса превращает в оборотня мачеха, обмазавшая его тело колдовской мазью. Волк совершает подвиги и спасает главного героя романа — Гильома, сына короля Сицилии. Зверь помогает ему сбежать от лордов-заговорщиков и устроиться на службу в императорский дворец. Там Гильом влюбляется в принцессу, а верный оборотень помогает им скрыться от гнева императора. Они живут в лесу, а Альфонс носит им еду и облачает в звериные шкуры для маскировки. Гильом возвращается на Сицилию, а волк содействует ему в борьбе за трон. В итоге Гильом побеждает врагов, мачеху Альфонса призывают к ответу, и она расколдовывает пасынка. Бывшего оборотня женят на сестре Гильома. Конечно, оборотень в этом произведении — случайная фигура, он замещает традиционного волка-помощника из сказок. И все же унаследованные им добродетели сказочного зверя подкупают читателя.
Для сравнения приведем народную сказку из Бретани. Матерый волк с огромной головой и горящими глазами похищает богатых наследниц. Герой по имени Персоник усмиряет его с помощью волшебной плетки, и зверь приводит его в свое подземное жилище в темном лесу. Там расположены несколько камер, чьи двери подписаны именами томящихся внутри девушек.
Освободив пленниц, Персоник, к своему ужасу, видит, что они покалечены: у одной волк отъел голени ног и кисти рук, у другой — щеки, у третьей — уши, у четвертой — глаза и т. д. Герой изобретает эффективный способ исцеления — отрезает еще живому волку соответствующие части тела и скармливает их девушкам, пока у тех не отрастают свои.
Комментируя эту сказку, Мурадова с осторожностью указывает на охотничьи традиции дикарей, поедающих куски убитого животного, чтобы усвоить их качества — слух, нюх, зрение (разве дикари едят глаза?) и т. д. Но как объяснить действия самого волка? Зачем он глодал своих жертв по частям, да еще и в определенной последовательности? Чем его прельщали девичьи щеки — румянцем, что ли?
Я, в свою очередь, могу указать на систему отрубания частей тела и их поедания из сказок о ведьмах и разбойниках. Кто-то видит в ней следы обрядовых испытаний, кто-то — реализацию принципа «мера за меру». На мой взгляд, это знак колдовского ритуала, призванного обеспечить связь с миром мертвых, к коему, вне всякого сомнения, принадлежит большинство сказочных людоедов. В сказках волк изредка подменяет ведьму, например, в одной из исходных версий «Гензеля и Гретель». Бретонская сказка представляет собой усложненный вариант путешествия героя в дом мертвеца и спасения им пребывающих в плену людей.
Люпины у ограды кладбища. Иллюстрация М. Санда (1852) к «Сельским легендам» Жорж Санд
В памяти всплывают античные кладбищенские волки. В Бретани и Нормандии они водятся в избытке. Так называемые люпины — местные оборотни — по ночам приходят на кладбище, воют на луну и пожирают вырытые из могилы трупы. Особенно охотно звери навещают могилу своего товарища, которого сами же хоронили накануне. В ряде областей бытует поверье о загробном оборотничестве. Назовем его так, хотя речь идет об известном всем народам умении беспокойных мертвецов оборачиваться животными, в том числе волками. Но был ли такой человек оборотнем при жизни?