Ужасы. Замкнутый круг
Шрифт:
— Жалкое зрелище, — усмехнулся Кейн. — А теперь убирайся отсюда.
Она в порыве девической стыдливости бросилась к своей одежде, схватила ее и прижала к груди; Леннокс едва успел заметить, что ноги ее превратились в раздвоенные копыта. А потом она исчезла. Просто исчезла, и все.
— Я пошел, — сказал Кейн.
— Никогда не видел таких ужасных кошмаров, — поздравил его Леннокс. — Если смогу все это вспомнить, когда проснусь, вы, ребята, попадете в мою следующую книгу. У тебя есть агент?
— Запомни вот что, Коди, — ответил Кейн. — Если ты параноик, это не значит,
Должно быть, после этого Леннокс погрузился в сон без сновидений, потому что он не помнил, как ушел Кейн, и не помнил, откуда у него под кроватью появилась пара черных туфель на шпильках.
Леннокс проснулся около полудня с жутчайшим похмельем, какого он давно уже не испытывал; в дверь стучала горничная. Он с трудом влез в одежду, посмотрел на себя в зеркало и поклялся никогда больше не брать в рот спиртного. Направляясь в бар, он сказал горничной:
— Предыдущий постоялец оставил под кроватью туфли. Можете забрать их себе. Не мой размер.
Две пинты лагера более или менее привели его в чувство, и он вспомнил, что они с Джеком Мартином встречаются за ланчем. После третьей пинты он смог трясущимися руками вытащить записную книжку и найти в ней время и место встречи. Он с любопытством уставился на пачку стикеров из телефонной будки в Сохо. Среди них не было того номера, который, как ему приснилось, он набрал вчера вечером.
— А мы уже подумали, что ты помер, — сказал Майк Карсон, садясь рядом. — Извини за опоздание, мой автобус застрял в пробке. Как рука?
— Рука? — Леннокс с изумлением оглядел небольшую распухшую ранку рядом с часами.
— Ты что, забыл? Ты же вчера срезал кусок своего бокала, как каратист. Что пьешь, светлое?
Карсон принес две пинты, и в этот момент по ступеням поспешно сбежал Джек Мартин.
— Простите, я опоздал, — выпалил он. — Но я не виноват.
— Ты что будешь, светлое? — спросил Карсон.
Леннокс наконец обнаружил неразборчивые каракули, которые, видимо, означали, что он встречается с Мартином и Карсоном в полдень здесь, в баре «У Питера». Довольный собой, он закрыл книжку.
— Ну что, — осторожно начал Мартин, — отдохнул?
— Спал как убитый, — сообщил Леннокс. — Во сне меня посетила страстная леди в черном.
— Ух ты!
— Она убежала, спасаясь от какого-то Халка Хогана, [66] прежде чем я успел испачкать простыни. — Ленноксу уже стало намного лучше. — Как вы смотрите на то, чтобы допить это и пойти в «Друг под рукой»? Там делают суперский ланч.
Леннокс нашел в себе силы одолеть завтрак крестьянина [67] со стилтонским сыром и всего один раз ударился головой о причудливые медные фонари, свисавшие с фальшивых потолочных балок. Еда привела его в хорошее настроение, и после трех пинт пива он вновь ощутил желание опустошить Лондон.
66
Халк
67
Завтрак крестьянина — холодная закуска, состоящая из куска сыра, маринованных огурцов, хлеба и масла.
Мартин спустил всю мелочь в игровом автомате, несмотря на свои заявления о том, что в Вегасе он всегда выигрывал, а когда он попросил последний десятипенсовик, Леннокс сам сунул монету в щель и получил пять фунтов.
— Синхроничность, — объяснил Леннокс, который нажимал на кнопки наугад. «Новичкам везет», — подумал он при этом и истратил выигрыш на выпивку.
Небольшой зал был забит народом, и они нашли столик на улице, около дверей. Они смотрели, как люди снуют по Хербрандстрит позади отеля «Рассел»; это была кратчайшая дорога от станции метро «Рассел-сквер» до Саутгемптон-роу и Британского музея. Вокруг, озадаченно листая путеводители, бродили туристы. Офисные работники целеустремленно шагали по своим делам.
— Синие лодочки, — произнес Леннокс.
— А? — Карсон как раз пошел внутрь за пивом.
— Моя новая книга, — заговорщически сообщил ему Леннокс. — У тебя фотоаппарат с собой, Джек?
— Конечно. А что? — Мартин старательно выуживал куски почек из пирога.
— В Наш Гармонический Август Лета Господня тысяча девятьсот восемьдесят седьмого, — сказал Леннокс, — женщины Лондона все без исключения носят лодочки.
— Лодочки? — Карсон бросил взгляд на обувь окружающих. — Ты хочешь сказать — туфли?
И он исчез в баре.
— Простите, я не настолько хорошо владею вашим языком. Нет, ты посмотри. Все туристы носят теннисные туфли или что-то другое, страшное на вид, но удобное. Женщины Лондона носят туфли на каблуках. У них такая быстрая, целеустремленная поступь; они никогда не оглядываются по сторонам, они знают, куда идут, даже если им совсем не хочется туда идти.
— А я и не знал, что ты фетишист и помешан на обуви, — сказал Мартин.
— Изящная щиколотка, — продолжал Леннокс. — Чистый fin de siecle.
— Юбки теперь немного короче.
— Мы сейчас наймем такси, — заявил Леннокс, — будем кататься по Лондону. Ты будешь снимать туфли. Я напишу комментарии. «Синие лодочки». Хочешь, для британского издания назовем это «Синие шпильки». Книга для журнальных столиков. Поп-арт. Разойдется миллионными тиражами. Тебе нужны еще фильмы?
— Мне нужно отлить, — решил Мартин. — Ты здесь без меня посидишь?
— Ну-ка, налетай! — воскликнул Карсон, ставя на стол новые кружки. — Тебе как, лучше?
— Хорошо, как никогда. — Леннокс уставился в недра паба. — Видишь ее?
— Кого?
— Девчонку в черном.
— Которую?
— Там, на углу, рядом с сигаретным автоматом. Около мужского сортира. Джек только что прошел мимо нее.
— Не пойму, о ком ты.
— Это Леди в Черном из моего сна.
— Слушай, Коди, берись-ка за пиво. Это тебе поможет успокоиться.
— Нет, погоди. — Леннокс поднялся. — Я хочу разобраться. В любом случае мне надо отлить.