Ужин с аристократом
Шрифт:
– Помню. Пусть действует. Деньги сейчас перешлю через Интернет на твой счет. Выдай ему тысяч десять на расходы в Москве. Остальные пока придержи. Мало ли что понадобится. – Закончив разговор с Павлом, Голенев ощутил облегчение. Но успокаиваться было рано. Оставался Бирюзовск. Сергей Скворцов к телефону не подходил долго. Когда подошел, по голосу начальника летучего отряда Олег догадался, что тот спал крепко.
– Сережа, это я. Голенев. Слушай меня внимательно. Я предполагаю, что Толя Рогов в Бирюзовск не вернется.
– Подожди, капитан, я еще сплю. – Взмолился Сергей: – Давай сначала. – Олег повторил.
– Опять не врубился. Проснись, наконец! Думаю, что Рогов погиб.
– Так, давай по порядку? Где, когда? Выкладывай факты.
– Факты у нас такие: Нелидов в Лондон не прилетел. Рогов в Бирюзовск не вернулся. У меня есть подозрения, что Мака начала убирать компаньонов.
– С чего ты взял?
– Сережа, я женился на другой женщине. У Маки развязаны руки.
– Доигрался, капитан? А мы тебя предупреждали.
– Сейчас не время для разборок.
– Что я должен делать?
– Первым делом расследуй, что случилось с Алексей Михайловичем и Толей. Найди их живыми или мертвыми.
– Это я уже в башку положил. Дальше?
– Кто теперь за директора у нас на фирме?
– Андрей Никулин.
– Я его не знаю.
– Нормальный парень.
– Хорошо, предупреди его, чтобы открыл новый счет в банке и переводил деньги только туда. Реквизиты, кроме него и бухгалтера Фаи, никто знать не должен.
– Подожди, это не по моему профилю. Я должен записать.
– Записывай. Предупреди обоих, до моего появления прежний счет замораживается. С работниками расплачиваться только наличкой. Это касается и выручки с отелей. Она может попытаться отели продать. Никаких операций до моего приезда. Вплоть до временной приостановки деятельности всей компании. Наши общие счета я проверю, но думаю, на них уже пусто. Если Мака появится в городе, пусть Андрей скажет, что деятельность фирмы остановлена до собрания акционеров. Без меня и Нелидова собрание состояться не может.
– Что еще?
– Позвони Павлу в Глухов. Он тебе все скажет, и готовь ребят в Москву.
– Понял, капитан.
– Тогда до связи, майор. – Голенев положил трубку, быстро оделся и спустился в гараж. Когда он подъезжал к университету, небо на востоке только начинало светлеть.
В студенческом пабе всю ночь выступал университетский ансамбль “Белая лошадь”. Два гитариста, ударник, клавишник и певица Жанна Смит давали последний концерт в этом сезоне. На лето студенты разъедутся, и играть будет некому. Да и сами музыканты проведут каникулы кто где. Одна Жанна пока не решила, как поступить. Девушка в прошлом году защитила диплом, но ансамбль не бросала. Кто знал певицу поближе, догадывались, что не только любовь к музыке удерживает ее рядом с университетом. Жанну часто видели в обществе русского парня Лени Коленева. Она и сейчас, исполняя очередную песню в стиле “Нирвана”, поглядывала на дальний столик, где сидели русские. К огорчению певицы, все пятеро давно о чем-то беседовали, не обращая внимания на ее вокал. Остальные или слушали, или спали на стульях. Некоторые заснули с кружками в руках.
Русским студентам и вправду было не до музыки. Они и столик выбрали подальше, чтобы не мешать поклонникам ансамбля своим трепом. Сыновья Голенева собрались для серьезного разговора с Юликом Постниковым. Тот несколько дней избегал братьев, и они решили, что пора с ним объясниться.
Сейчас говорил Саша:
– Ты, парень, не прав. Конечно, мы понимаем, что тебе не сладко. Но ты же мужик? Отец, может быть, и не знал про твои чувства.
Юлик смотрел в кружку с нетронутым пивом и молчал. Он не хотел спорить с Сашей на эту тему. Он вообще не хотел с ними обсуждать свою личную жизнь. Но многолетняя дружба этот разговор как бы узаконивала. Все предыдущие годы они друг от друга секретов не держали. Еще на первом курсе договорились – любые обиды высказывать в глаза. Из России они здесь одни, и нужно держаться вместе.
– Ну, чего ты молчишь? – Спросил Митя: – Сашка прав, надо быть мужиком. Что делать, если Ирка теперь с отцом. Нам тоже это не в жилу. Она стала нам вроде матушки. Смех один. Но если у них любовь? Вон Жанна поет и в Леньку глазками стреляет, а по ней давно профессор Кранст сохнет. Что теперь делать? Ему не повезло. Повезло Леньке. Любовь это рулетка…
– При чем тут я? – Обозлился удачливый любовник: – Смит сама на меня глаз положила. Захочет замуж за профессора, я стреляться не буду. Красивых девок много. А ты, Юлик, не должен на нас обижаться. Хочешь, вызови отца на дуэль. Он тебе ухо отстрелит.
– Дурак ты, Ленька. – Наконец подал голос Постников, и его мрачное выражение несколько подобрело: – При чем тут дуэль? Я же с Иркой поговорил. Дядя Олег ей даже сам предлагал со мной быть. Расхваливал мои таланты. Но самое главное, я ее глаза видел. Когда у девушки, которую ты любишь, так горят глаза при имени другого, ловить нечего. Нет, я вызывать дядю Олега не собираюсь. Завербуюсь куда-нибудь в Африку. Может, там забуду Ирку.
Тема допил пиво, испачкав пеной пушок над верхней губой, и громко приложил пустую кружку донышком об стол. На него оглянулись с соседних столиков и зашикали. Тема забыл, что идет концерт. Прижав руку к сердцу, поклоном извинился перед публикой и только потом вступил в разговор:
– Сам ты, дурак, Юлик! Ты даже не дурак, ты псих. Какая Африка?! Нам надо вернуться домой и работать. Ты понимаешь, что несешь? Это настоящее предательство. Отец хочет, чтобы ты стал мэром города. Конечно, ты еще сопляк, но талант возраст компенсирует. Представляешь, мэр города в двадцать три года! Люди помнят твоего отца и тебя выберут. Я в этом уверен.
– Точно выберут. – Поддержал брата Саша: – Мы тебе поможем. Леньке надо в милицию идти. Там порядок наводить. Я банковской системой займусь, Тема городским хозяйством. Мите культуру отдадим. Зря что ли стихи пишет. Да и диплом у него об этом.
Но Юлика перспектива возвращение в Глухов не радовала:
– Зачем мне эта пытка? Каждый день видеть счастливую Ирку с дядей Олегом под ручку. Не хочу. Не обижайтесь, ребята, но я в Россию не вернусь. А вас я люблю. Я не от вас прятался. Одному охота побыть. Понимаете, если бы хоть занятия продолжались. А тут диплом защитил, и только Ирка в голове. Хоть в омут…
Парни замолчали и в возникшей тишине, наконец, услышали голос певицы. Жанна допевала последний куплет. Но ребята думали о другом. Все помнили, как ушел из жизни отец Юлика, Тихон Иннокентьевич, и слова сына “хоть в омут” их озадачили.