Узкое место
Шрифт:
Метелкин сидел на мягком диване с бокалом вина в руке и с видом человека, который только так и живет всю жизнь.
— Заходи, Влад, и дверь за собой закрой.
Он указал на стол, на котором стояла фарфоровая китайская ваза с шикарным букетом белых лилий:
— Там три книги. Авторские экземпляры с автографами. Я же тебе обещал.
Сухинин подошел к столу, забыв прикрыть за собой дверь. Три книжки в цветастых мягких обложках лежали веером. Он взял одну из них, рассмотрел. «Евгений Метлицкий «Змеиная яма». Документальный детектив о действительных событиях, в которых автор принимал участие». На задней обложке — фотография автора. Сухинин сравнил ее с оригиналом, попивающим вино, и опять воскликнул:
— Класс!
Метелкин встал, прикрыл дверь, взял гостя за плечо и усадил на диван.
— Послушай, Женя, я тоже участвовал в одной детективной истории. Сюжет — закачаешься! Там только имена поменять надо, и получится отличный бестселлер. Рассказ пойдет о необычной женщине. Если бы ты взял меня в соавторы, получился бы отличный роман. Я уже написал три пьесы, одна из них идет в нашем театре. Диалоги у меня получаются классно. Это мой конек. А ты мог бы описывать события. Вот, послушай…
— Угомонись, Влад, — остановил его Метелкин. — Следствие, которое я веду сейчас, ничуть не уступает другим моим приключениям. И отвлекаться на посторонние истории не в моих правилах. Я всегда заканчиваю начатое дело.
— Ну выкладывай. Ты же обещал.
— Сначала я должен выяснить, как ты выполнил задание.
— Ладно. Но ты обещал. Открытие фестиваля через неделю. Город Куйбышев. Спектакли будут проходить во вновь отстроенном Дворце молодежи. Я уже говорил, что в городе открываются новые храмы, реставрируются старые. Мэра выбрали нового, молодого, энергичного. Его задача — удержать молодежь и привлечь новые силы со стороны. Там открылся крупный комбинат, три фабрики и нужны руки. Мэр против заселения города китайцами, которые уже оккупировали половину Сибири. Вот и лезет из кожи вон. Точно не знаю, но говорят, что идея фестиваля принадлежит ему, а администрация Новосибирской области его поддержала. Подключили Министерство культуры и дело пошло. Что касается спонсора спектакля, то постановку оплачивал коммерческий банк «Новая Россия». Солидный банк. О нем я кое-что узнал из Интернета. В Новосибирске есть его филиал, так что, думаю, не только спектакли, но и фестиваль спонсировал он же. Председатель банка Валерий Башмаков. При желании о нем можно навести справки. У меня есть хакер высшего пилотажа. Любой сервер вскроет. Надо только знать, какой и что в нем искать. Мне он не откажет. Пацан — младший брат моей жены. Список театров, участвующих в конкурсе, я достал, а что касается жюри, то из наших там будут представитель министерства культуры Плотников, историк Сергачев и Иванников, он художник по костюмам, искусствовед и консультант. Ни об одном из них я ничего не знаю. Жюри состоит из тринадцати человек. Большая часть — гости из-за рубежа. Но фамилии русские. Точного состава никто не знает до сих пор. Их представят на фестивале. Лучший спектакль получит денежный приз и путевку за рубеж. Короткое турне по югу Франции — четыре города, четыре спектакля. Потом Германия и Нидерланды. Всего четырнадцать дней. Чтобы узнать это, я остался в театре после спектакля, а ночью пробрался к директору в кабинет. Пролистал бумаги, не убранные в сейф. У меня сложилось впечатление, что он на сто процентов уверен в победе на конкурсе. У него на столе уже лежат путеводители по французской Ривьере, Амстердаму и Кельну. Там сделаны какие-то пометки красным фломастером, но у меня не было времени в них разбираться. Полагаю, отмечены бутики и другие магазины. Наш директор — пижон, и у него три любовницы — тряпичницы. Я не сомневаюсь, что наш спектакль тоже выйдет в лидеры. Одни костюмы чего стоят. Конкурентами можно считать только москвичей. «Фаворит» — пьеса сильная. Но сумеют ли они с таким же блеском представить ее публике.
— Сумеют, Влад. Костюмы и декорации им делала та же мастерская, что и вам. И театр не хуже. Ну а как дела обстоят с транспортировкой декораций?
— Заказано три машины. Погрузка послезавтра. Время погрузки не знаю, но рабочих сцены вызвали на две смены, утреннюю и вечернюю. Всю бригаду. Значит, и в театре никто точно не знает, когда придут машины. Задавать вопросы в лоб ты мне запретил. Так что можно только гадать. Машины могут ехать до пункта назначения, а может, отвезут контейнеры на вокзал или в аэропорт. Выяснить мы это сами сможем. У меня есть машина. Встанем за воротами, дождемся погрузки и поедем следом за фурами. Через двадцать минут будем знать, куда они едут: на вокзал, в Пулково или на трассу.
— Понятно. Послезавтра. Ничего мы сделать уже не успеем. Главная задача — не упустить из вида груз. А это возможно, только если они поедут по шоссе.
Не дожидаясь предложения, Сухинин налил себе вина.
— Не пора ли ввести меня в курс дела, старик. Я выполнил твое задание. И хорошо бы получить деньги. Может, на пятьсот долларов я не наработал, но сотни две для знаменитого писателя, живущего в апартаментах Астории, не весть какие деньги.
— Согласен. Обещал, значит, плачу.
Метелкин выложил на стол пять сотен.
— Забирай все. Один твой подвиг с проникновением в кабинет директора чего стоит. Я смотрю, ты парень не робкого десятка и неплохо соображаешь.
— Имею опыт в сыскном деле. Ты же не хочешь выслушать мою историю.
— Не к спеху. Мне понадобится помощник. Проворный парень, вроде тебя, но умеющий держать язык за зубами. Что скажешь?
— Если это не помешает гастролям, я готов. Обожаю приключения. Жизнь — сплошная тоска. Третьестепенные роли в театре и дом. Однообразие поперек горла стоит. А я по натуре своей романтик. Что касается языка, то мне не с кем болтать. Жена занята семейными делами. У нас трое детей. На друзей времени нет. Гастроли для меня — праздник. Ну а если ты мне будешь подбрасывать деньжат, то и говорить не о чем.
— Много не обещаю. Полсотни баксов в день плюс кормежка и бензин. Машина у тебя крепкая?
— Новенькая. Двенадцатая модель, шестнадцать клапанов. Только обкатку прошла. Зверь машина.
— Это хорошо. Слушай внимательно. Повторять не буду. В Москве и Питере в течение одного дня ограбили около десятка очень уважаемых людей. Все они коллекционировали ордена Российской империи. Каждая из коллекций на западном рыке может стоить больше миллиона долларов. Русские коллекционеры таких денег за краденое не дадут, да и вряд ли захотят покупать. У них свой клан. Тоже своего рода орден — орден фалеристов. Они вроде секты, общаются только между собой. Коллекции не очень чистые, а многие имеют криминальный шлейф. В милицию они не пойдут. Это, надеюсь, понятно. Двое официальных коллекционеров с чистыми коллекциями обратились в милицию. Поисками краденого занимается мое частное сыскное агентство. В том же направлении параллельно с нами работает Петровка. Команда у них сильная. В некоторой степени мы сотрудничаем. Обязаны, так как один из коллекционеров был убит. Но Петровка — наши конкуренты. Теневые коллекционеры предложили нам хорошую премию за возврат своих раритетов. Если те попадут в руки милиции, они не смогут претендовать на возврат орденов. Это тебе понятно?
— Догадываюсь. Ордена вернут музеям.
— Что-то в этом роде. По ходу расследования мы пришли к выводу, что в одном из городов России должен пройти подпольный аукцион, на котором покупателями будут иностранцы. Туда и свезут все награбленное. Но где состоится этот аукцион, нам не известно.
— А почему не провести его за границей? Зачем рисковать?
— Хороший вопрос. Но дальше я буду тебе отвечать только от своего имени. Это мое сугубо личное мнение. Заказчиком кражи выступал Запад. Там есть очень мощные торговцы русским антиквариатом. Они предложили определенную сумму российским криминальным структурам за коллекции, находящиеся у определенных коллекционеров. Сами придумали план и установили сроки. Они точно знают, что им нужно. Стало быть, собрали заявки на данный товар. Но без русских «крестных отцов» они такую операцию в России не провернут. Наши исполнители выполнили заказ и выяснили истинную цену раритетов. Логика вещей понятна. Зачем отдавать награбленное посредникам за копейки, когда можно получить все. Но стоит вывезти товар из России, он попадает в руки зарубежной мафии, работающей на заказчика. Дома и стены помогают. Вот наши дельцы и решили устроить аукцион здесь, в России, и распустили о нем слухи на Западе. Теперь надо сделать отбор покупателей и в последний момент выдать им приглашения с указанием места. Но я думаю, что наши продавцы поступят еще хитрее.
— Ты имеешь в виду, что конкуренты тоже узнают место проведения аукциона? Это же неизбежно.
Метелкин щелкнул языком:
— А ты отлично соображаешь, Влад. Вижу, что не ошибся в тебе. Ты прав. Все желающие принять участие в аукционе приедут в одно или несколько мест, где их профильтруют, отберут настоящих покупателей, шпионов отсеют, потом устроят круиз по всей России, будут возить по городам с экскурсиями. Когда пройдет доскональная проверка каждого, им за завтраком объявят: «Дорогие господа, а сейчас вас отвезут на аукцион». Возможно, это произойдет в городе Куйбышеве.
— Гениально! Отличный ход. Но скажи мне, Женечка, при чем тут наш театр?
— Зря я старался. Объясняю для тупых. После ограблений в Питере и Москве работает план-перехват. С орденами ты на самолет не сядешь. Железная дорога — это два, а то и три дня пути. Опасно. Проверки, бандиты, что угодно. Трасса так же кишит бандюками и того хуже — гаишниками. Путь не близок. Фуры с театральными костюмами и декорациями — то, что надо. Они никого не заинтересуют. С ваших мундиров снимаются бутафорские ордена, их место занимают настоящие, и они едут в Сибирь в грузовых вагонах или летят на самолете. Решение действительно гениальное, а главное — надежное. На охрану всех фур хватит двух сопровождающих с официальными бумагами министерства культуры. А в том же Куйбышеве ордена меняются в обратном порядке на бутафорию. Туда ни Петровка, ни другие сыскари не доберутся. Фестиваль вообще дело Новосибирской области. У нас о нем ни слова не сказано по телевидению. Может быть, в центре о нем и узнают, когда состоится закрытие. Мол, прошел такой в Сибири праздник. Только о праздниках наши СМИ разглагольствовать не любят. Сидишь и слушаешь, где, когда и кого пристрелили в собственном подъезде или чью машину взорвали. Мир перевернулся вверх ногами. О посевной и урожае, заложенном в закрома Родины, ты только из Интернета узнать сможешь, если пару часов потратишь на поиски материалов.