Узнай свое будущее. Заставь Фортуну работать на себя
Шрифт:
Комментарии нумеролога
Но почему же человек, дойдя до 9-го числа, не останавливается, зная, что перед ним – барьер, возможно непреодолимый? Не потому ли, что в само число 9 заложены бесстрашие и самопожертвование? Девятка не позволяет своим обладателям мириться с несовершенством этого мира. Она побуждает человека к действию, направленному на его улучшение. И это снова – стремление к Истине, Совершенству, Абсолюту, то есть к 1 – числу Бога-творца. Вот и у Брукнера, не успевшего завершить задуманный им огромный симфонический цикл, последним оказалось развернутое, поистине «божественное» адажио, гениальная музыка которого явилась тем самым итогом, к которому шел композитор на протяжении всего творческого пути. Поэтому закономерным выглядит и посвящение этой симфонии Au bon Dieu. Вдумайтесь, умирающий композитор посвящал свою девятую симфонию
В начале ХХ века на «черный рубеж» вышел австрийский композитор и дирижер Густав Малер. Его девятая симфония появилась на свет в 1909 году (чувствуете магию девятки?). Малер не боялся никакой черноты, ему уже поздно было бояться – он был неизлечимо болен и мог позволить себе осилить строптивую девятку. Основной мыслью и чувством его симфонии стало само прощание с жизнью. Это было в полной мере трагическое сочинение. Но композитор решил пойти дальше – превзойти мистический рубеж. В последнее лето своей жизни он приступил к созданию десятой симфонии, близкой и словно вытекающей из музыки девятой. Но нечто незримое и непреодолимое стояло на страже «заколдованного рубежа». Малер успел лишь набросать общий план симфонии и записать несколько развернутых фрагментов, позволяющих реконструировать только первую и третью части произведения. Причем третью часть Малер назвал «Чистилище» и напрямую связал ее с представлением о страдании и смерти, взяв за основу последние слова распятого Иисуса Христа из Евангелия от Матфея. Он словно понимал, мудрый господин Малер, что со звуками своей незаконченной десятой симфонии отправляется в дальний путь, туда, откуда нет возврата.
Комментарии нумеролога
Итак, 9 хоть и давала осилить свой барьер, но не пропускала дальше. А за 9 был 0 – Ничто. Цикл завершался, и замыкался круг. Но ведь 0 – это только абстракция, наше представление. На самом деле ноля нет. За 9 идет 1. И возможно, где-то там – в Горнем мире – незаконченные десятые симфонии становятся первыми написанными. Только нам не дано об этом узнать…
Мало кто из современников Малера, работавших в разных странах и сочинявших симфонии, отваживался приблизиться к опасной черте. Так, датчанин К. Нильсен написал шесть симфоний, американец Ч. Айвз – семь, финн Я. Сибелиус – столько же. Лишь наш соотечественник А.К. Глазунов в 1910 году начал-таки сочинять свою девятую симфонию. Конечно, нам, россиянам, закон не писан, и мистика – наша родная стихия. Но и Глазунов, споткнувшись как-то ночью и чуть не переломав себе ноги, почуяв явно недоброе, решил отказаться от своего замысла. Так и осталось у Александра Константиновича восемь симфоний.
На почтительном расстоянии от цифры 9 остановились и крупнейшие симфонисты второй четверти XX столетия – С.С. Прокофьев (семь симфоний), П. Хиндемит (шесть симфоний), А. Онеггер (пять симфоний).
Но сумел же хоть кто-то из композиторов преодолеть – и не только свой страх, но и проклятый цифровой барьер? Да, но весьма хитрыми или странными способами. Начало положил известный чешский композитор Антонин Дворжак. На рубеже XIX–XX веков, в 1893 году, во время своего пребывания в США он завершил работу над симфонией, которая для него также оказалась девятой. Как и подобает всякой уважающей себя по счету девятке, она заняла особое место в творчестве композитора, качественно отличаясь от предшествовавших ей симфонических опусов. Не только ее программное название («Из Нового Света»), но и сама музыка свидетельствовали о немалом влиянии на Дворжака новых для него американских впечатлений. Казалось бы, произведение это открывало новые возможности – и для самой музыки Дворжака, и для истории девятки. Но как бы не так! Ни одной симфонии больше Дворжак не написал. Хотя жил и сочинял в других жанрах еще долго – более десяти лет. И всё без каких-либо отрицательных последствий. А все дело в том, что хитрый Дворжак при издании симфонии не присвоил ей номер 9. На титуле стоял номер 5. Ведь композитор нумеровал только опубликованные симфонии. А первые четыре при его жизни опубликованы не были.
По-иному подошел к созданию своих симфоний русский композитор Н.Я. Мясковский. Он вообще оказался единственным исключением из общего правила. Ведь ему в 1927 году не только удалось формально «побить» бетховенский рекорд, но и довести впоследствии число своих симфоний до двадцати семи. Но означало ли это утрату 9 своей магической силы? Отнюдь. Дело в том, что поразительная «плодовитость» Мясковского была вызвана его принципиально иным подходом к жанру симфонии. Для него сам этот жанр уже не был чем-то особенным (как для Бетховена и его последователей), а представлял собой обычную, естественную форму
И все же в середине XX века мистический рубеж действительно был преодолен. Сделал это наш великий соотечественник Дмитрий Дмитриевич Шостакович. У него вообще был сильнейший ангел-хранитель: ведь композитор выдержал и послереволюционный голод, и блокаду Ленинграда, и гонения со стороны властей предержащих. Его ангел-хранитель помог ему и с девятой симфонией. Причем помог весьма необычно. Шостакович обманул Судьбу с ее черной меткой. Его девятой симфонией должна была стать торжественная, монументальная композиция, посвященная Победе в Великой Отечественной войне. Со слов композитора известно, что именно над таким произведением он работал в 1945 году. Случись так, оно вполне могло стать его последней симфонией. Однако совершенно неожиданно в том же году под номером 9 увидела свет камерная симфония неоклассицистского толка – сама по себе крайне интересная, но отнюдь не эпохальная. Следующей же симфонии пришлось ждать почти девять (!) лет. Композитор выдерживал длительную паузу. Вероятно, подсознательно он понимал всю ответственность перехода через незримый, но тем не менее существовавший рубеж. И наверное, не случайно он принял решение перейти его в 1953 году.
Комментарии нумеролога
Если нумерологически сложить цифры этого года (1 + 9 + 5 + 3), получится, между прочим, снова 9. В этот год закончился разрушительный планетарный цикл, связанный с деятельностью Сталина: советский вождь умер. А значит, завершилась целая эпоха в жизни нашей страны. Открывались новые горизонты.
Вот Шостакович и выступил с новой десятой симфонией – полной драматизма монументальной композицией, сумрачной и печальной поначалу, но с оптимистическим, жизнеутверждающим концом. Симфонией, где отчетливо слышна «подпись» автора, знаменитая тема-монограмма DSCH – латинский вариант начальных букв его имени и фамилии. Подпись, которая, возможно, тоже стала мистическим знаком, защитившим того, кто решил заглянуть наконец за предел девяти симфоний.
После этого предпринятого Шостаковичем смелого шага композиторам-симфонистам стало в чем-то легче. Кажется, они уже могли, не опасаясь, преодолевать некогда запретный рубеж. И не замедлили этим воспользоваться. Так, француз Д. Мийо написал двенадцать симфоний, а наш соотечественник М.С. Вайнберг – аж двадцать одну. Уже в 1990-х годах свою Десятую симфонию написал С.М. Слонимский. Он создал ее по впечатлениям от поэмы великого Данте и назвал «Круги ада». Весьма показательно и впечатляюще. Ну что еще может находиться за проклятым барьером?..
К концу ХХ века музыкальная братия вроде бы вздохнула свободно. Однако 3 августа 1998 года умер Альфред Шнитке, наш великий соотечественник. Умер за рубежом после долгой болезни. Конечно, такое случается. Вечно не живет никто. Но дело в том, что за несколько месяцев до кончины Шнитке в Москве, в знаменитом Большом зале консерватории, прозвучала его девятая симфония.
Глава 4
Свое будущее создай сам
Ну а теперь перейдем к более сложным цифровым системам – календарям. Надеюсь, вы знаете, что календари бывают различные. Есть юлианский и григорианский календари (названные так в честь римских пап, во времена правления которых они были созданы), есть календари с разными системами отсчета (до реформ Петра I на Руси был, например, календарь, в котором дни считались не от Рождества Христова, а от Сотворения мира), есть революционные, корпоративные, мистические календари (например, календарь народа майя со временем стал именно таким). Впрочем, все календари несут в себе оккультную составляющую. Ну а тот, кто их создает, всегда чуточку волшебник.
Так почему бы каждому человеку, не полагаясь на других, не стать волшебником для себя? Ведь вы знаете себя лучше других и хотите себе только добра? Разве не так?
Ну а что такое календарь? Это временной цикл, состоящий из повторяющихся отрезков времени – часов, дней, месяцев, годов. То есть время – это чередование неких ритмов, которые и создают циклы. И если понять, как развиваются ритмы жизни, когда начинается и закачивается один цикл, уступая свое место другому, то вы уловите Пульс Времени. А разве не от него зависит все в вашей жизни?..