Узница гаргульи
Шрифт:
А может, он просто в ужасе от моего вопроса.
– Нет, – наконец отвечает он и несет меня дальше, как я понимаю, по крыше. Она сложена из камня и похожа на крыши европейских замков. Пытаюсь вытянуть шею, чтобы заглянуть за ограждение, которое не дает бескрылым существам упасть с края.
– Я сама могу идти.
– В тебе говорит гордость. Если отпустить тебя, ты, чего доброго, поползешь, как младенец, и мы будем спускаться целую вечность.
Брэм прав, но это не мешает мне обижаться на то, что он сказал это вслух. Тело наконец поняло, что мы не замерзнем насмерть, но мышцы еще потряхивает легкой дрожью, и я без конца вздрагиваю.
Но злюсь из-за этой благодарности.
Он несет меня через арку, почти такую же, как в замке демонов-торговцев, но в этой нет дверей. Брэм спускается по, кажется, бесконечной лестнице. Я невольно замечаю, что она огибает круглую шахту, такую глубокую, что легко можно разбиться насмерть. Очевидно, те, у кого есть крылья, лестницей не пользуются.
И вновь я испытываю признательность за то, что Брэм не летит вниз, – и вновь злюсь на себя за эти чувства. Я не знаю его и не планирую задерживаться здесь надолго, чтобы это изменить. Каждая моя благодарность становится связывающей нас нитью, которая помешает мне улизнуть без предупреждения.
Мы спускаемся, как мне кажется, еще на два этажа в широкий коридор с высоким потолком. По обеим сторонам несколько арок, и я мельком заглядываю в комнаты, пока мы проходим мимо. Они выглядят вполне обычными, по крайней мере по человеческим меркам.
О чем я вообще думаю?
Я же не дома, среди людей. Если буду и дальше сравнивать все, что здесь вижу, с привычным мне миром, это чревато предвзятостью. Хотя я здесь не для того, чтобы узнать этот народ и это место по-настоящему, это не значит, что должна вести себя по-скотски.
К тому же будет намного проще улизнуть из замка, если его обитатели не станут приглядывать за мной потому, что я какая-то подозрительная. Пожалуй, пора перестать прикасаться к этому мужчине и начать узнавать о его слабостях. Я не намерена с ним сражаться, поджигать его или совершать какое-то другое насилие. Если меня не вынудят.
Наконец перед дверью в конце коридора он осторожно ставит меня на ноги. Задерживает большие ладони на моих бедрах, и я никак не могу понять, почему: потому, что ему нравится ко мне прикасаться или потому, что он правда думает, что я могу упасть. Ни тому, ни другому не бывать. Отступаю назад, и Брэм тотчас меня отпускает.
Наверное, это первый шаг в замысловатом танце соблазна, который он намерен устроить. Плевать. Даже если он большой, красивый и невероятно теплый. Делаю еще шаг назад для собственного спокойствия. Воздух в коридоре намного комфортнее, чем на улице, но его не назвать приятным. Теперь, когда Брэм больше ко мне не прикасается, я невольно дрожу от холода.
Он указывает на дверь позади меня.
– Твоя комната. Там есть одежда, но я закажу еще, когда снимем с тебя мерки. Ужин через час. – Он замолкает, будто осознав, насколько грубо прозвучали его слова. – Я буду очень признателен, если ты поужинаешь со мной.
Меньше всего хочется беззаботно проводить с ним время, но я не дам ему повода за мной следить. Поужинаю с ним сегодня, а когда все в замке заснут, улизну тайком и вернусь на земли демона-торговца, чтобы найти искомые ответы. Полет сюда длился около часа, значит, путь обратно займет не больше недели. Возможно. Перед этим нужно найти карту, так что, вероятно, отправляться в путь сегодня же – не лучшая мысль. Посмотрим, что мне удастся выяснить до ужина, после этого и приму решение.
Нет. Черт возьми, все это только тянет время. Ничего, я уже много где побывала, и даже если земли демона-торговца в паре сотен миль отсюда, смогу туда добраться. Да, я согласилась остаться в этом мире на семь лет. Но в передвижениях меня пока не ограничили.
Чувство вины никуда не девается. Уверена, Азазель будет счастлив вернуть меня обратно к Брэму, как только я получу ответы. А договор мы восстановим. Этот проклятый демон знает, что случилось с моей матерью, и мне невыносимо находиться так близко к разгадке и не знать ее.
Смотрю на Брэма.
– Прекрасное предложение.
Глава 4
Брэм
С энергией Грейс что-то не так, но я никак не могу понять, что именно. У всех населяющих мир демонов существ я вижу примерно одни и те же эмоции: насыщенный морской цвет означает удовлетворение, красный – злость, темно-зеленый – ревность. А энергия Грейс кажется приглушенной, словно она ушла в себя. Так быть не должно. Подозреваю, что это скорее связано с тем, как она переживает свои эмоции, а не с какой-то ее загадочной магией.
И она точно что-то скрывает.
Возможно, мне следует выбросить это из головы. Вряд ли люди идут на сделку с демонами-торговцами, когда в их жизни все идеально. Я хочу построить наши отношения на доверии, убедить ее разделить со мной постель, зачать и выносить ребенка. Это будет сложно, если начать обвинять ее во лжи спустя несколько часов после знакомства.
Но я не дурак.
Кое-кто в моем мире уверен, что люди слабые, что они игрушки, которые можно передавать друг другу или обменивать, но я точно знаю, как они на самом деле опасны. Боги, да одной из первых ее фраз был вопрос о том, можно ли меня сжечь. Это ненормально. Надеюсь, что Грейс не такая кровожадная, как…
Нет. Не стану об этом думать. Я как никогда близок к тому, чтобы начать с чистого листа, и мне жизненно необходим этот шанс. Другого не будет. К тому же в договоре Азазеля есть пункт, который запрещает ей причинять вред мне или моему народу. Сложно сказать, как именно он будет следить за его соблюдением, но магия демона-торговца – необычная штука.
Оставляю ее одну и иду отдать распоряжения по поводу ужина. В замке сейчас пустовато, но в последнее время это обычное дело. Знатные семьи следят, чтобы в резиденции находилось достаточно их представителей, но в их отсутствие двор напоминает город-призрак. До сих пор помню, как не мог пройти по коридору, не поприветствовав с полдюжины гостей, как ужины и торжества собирали полный зал, и нам постоянно требовался полный штат прислуги, чтобы удовлетворить потребности всех присутствовавших.
Это было давным-давно.
На первом этаже мимо меня кто-то прошмыгивает, но быстро скрывается в боковом коридоре, и я не успеваю его узнать. Так всегда. Народ шарахается прочь, будто одно касание моей тени способно перенести на них наше семейное проклятие. На самом деле никакого проклятия не было вовсе, только череда плохих решений с фатальными последствиями. Впрочем, они об этом не знают, и им плевать.
На кухне какой-то незнакомец печет печенье.
– Ты кто такой? – Похоже, он хорошо здесь ориентируется, но не припомню, чтобы нанимал его. – Где повар? Где… – Замолкаю, осознав, что не помню имени последнего повара. Он хорошо работал, пек восхитительный хлеб, я нанял его всего несколько недель назад. Боги, как же его звали?