Узник Фанмира
Шрифт:
— Зачем нужен я?
— Во-первых, ты страшный, буду их тобой запугивать. Ты только стой, молчи, да глаз с них не своди. Ну, можешь еще облизнуться пару раз да порычать маленько. А во-вторых, у убийцы где-то по-прежнему спрятана игла с «висельником». А на тебя яд не подействует. Разве что язык… Но ты с этим как-нибудь справишься, опыт у тебя есть, — он весело подмигнул, а мне вдруг захотелось проверить на нем, как работает «Игла Инквизитора».
— Они не сознаются.
— У них не будет выбора. Вот, смотри, — с этими словами он достал из стола темный пузырек, — Это эликсир
Одновременно он взял один из нескольких прозрачных стаканов, стоявших на столе, и капнул на донышко две капли из пузырька. Едва он это сделал, как за дверью раздался голос Квентина:
— Я тут это… привел! Как вы и просили, господин дознаватель.
— Давай, только по одному! — повернулся ко мне и быстро прошептал, — Смотри в оба. От эликсира есть противоядие, но от него язык зеленеет. Намек понятен?
В дальнейшем допрос проходил по одной схеме: стражник вводил подозреваемого, Марк предлагал ему присесть, наливал воды в оба стакана, отпивал сам и предлагал второй стакан задержанному. А потом начинал задавать вопросы: почему оказался за решеткой, как ухитрился попасться, почему убил несчастного медвежатника, кто дал иглу с «висельником»… Потом подозреваемого уводили, дознаватель выливал воду, снова капал эликсир правды на дно пустого стакана и требовал привести следующего.
Работал он мастерски, вел себя дружелюбно, непринужденно, отвлекая беседой на посторонние темы, к месту вставляя шутки про воров и стражу. А стоял за спиной дознавателя, урчал и грозно таращился, внимательно заглядывая во рты подозреваемым. Но все было впустую: никто так и не признался, и языки у всех были нормального цвета.
Одновременно я устраивал свою проверку с помощью «Слова Истины» и специально выученного по такому поводу «Чувства вины», но тоже безрезультатно. И лишь когда появился последний подозреваемый, я вздрогнул: виновен! Словно едва заметная багровая аура окружала вошедшего.
Я подошел к Марку и стиснул его плечо надеясь, что тот понял знак.
— Имя?
— Маттиас Ромлек. Цирюльник я.
— Как оказались у нас?
— Случайно же. За окном телега прогрохотала, ну я и порезал его чуток… Тишку то есть, соседа своего. Он каждый четверг ко мне ходит, бриться. А жена его как в окно увидала, что Тиша в крови весь и я над ним с бритвой, так стражу и кликнула… Там порез хоть и глубокий, да не опасный.
Я проверил цвет его языка: нормальный.
— Давно сидите?
— Так с самого утра. Он же ко мне перед работой забегает, каждый четверг…
— Это Тишка дал вам «висельника»?
— Чего? — непонимающе уставился цирюльник на Маркуса.
— Откуда у вас яд? Почему вы убили сокамерника? Кто еще замешан во всем этом?
— Не убивал я его, и не знаю ничего про яд! — испуганно замахал руками Ромлек.
Что-то не сходилось. Или молитва могла ошибиться? Исходя из названия, она показывала эмоциональный оттенок вины за содеянное у жертвы…
— Тогда почему считаете себя виновным? — вмешался я.
— Я… я рядом стоял, когда он на пол рухнул. Даже не нагнулся, чтобы помочь…
Я схватил стакан и сунул в руки цирюльника. Тот сперва в ужасе отшатнулся, но потом взял его и жадно отпил. Рукавом вытер мокрые губы.
— Вы свободны, — кивком отпустил его Марк.
Последний подозреваемый ушел. Я уселся на освободившийся стул и, глядя в глаза Маркусу, отпил большой глоток и облизнул губы, не ощущая на них влаги. Собственно, вообще ничего не чувствуя. Снова отпил.
Машинально, дознаватель тоже протянул руку и взял стакан. Посмотрел на меня:
— Ничего. Все оказались пустышками, — вынес он вердикт.
— Странно. На вкус как обычная вода, — я показал стакан, из которого до этого пил Ромлек.
— На вкус эликсир распознать невозможно. На цвет и запах — тоже, — отмахнулся Марк.
— Тогда почему вы не приняли противоядие? Вы пили из тех же стаканов…
— Я профессионал. И пил только из одного стакана. Разумеется, в который не подливал эликсир. Стоп. А как ты узнал?
— Язык. Не зеленый.
— Говорю же — у меня наметанный глаз на такое дело. Я бы ни за что не перепутал…
Он умолк на полуслове и посмотрел на стакан, который держал в руке и из которого только что сделал пару глотков. Ему вовсе не хотелось пить, но перед ним сидел зомби и с напускным удовольствием утолял несуществующую жажду. И машинально, дознаватель повторил за ним. Выпил воду из стакана, который я подменил в тот момент, когда предлагал цирюльнику воды.
— Проклятье, — вздохнул он.
Человек, который якобы по велению городских властей приказал мне убить «жуткого монстра». Тот, кто не просто знал историю Рианны и Карла, но и непосредственно принимал в ней участие на правах друга. Работник Тайной Канцелярии, знающий толк в интригах и сокрытии тайн, и поддерживающий тесные связи с криминальным миром. Достаточно тесные, чтобы нанять тройку медвежатников и отправить их на кладбище, подразнить упырицу…
Тот, кто прислал своих людей снять с дерева последнего живого свидетеля, о существовании которого не мог знать. Кто отказался от помощи некроманта, заинтересованного в том, чтобы Рианна была «жива». И тот, чья аура сейчас мерцала зловещим багрянцем под моим «Чувством вины».
— Старший дознаватель Маркус Оливьери. Зачем вам нужна смерть дочери вашего друга?
Глава 36
Секрет Мертвых Копей
Невидимые путы обхватили мои руки, а тело налилось неподъемной тяжестью.
— Почему ты задаешь такой странный вопрос? — Маркус допил воду и поставил стакан.
Молчу.
— Я мог бы просто не ответить. А могу и солгать даже под действием эликсира правды. Могу просто убить тебя, — в его руках сверкнул Усмиряющий клинок.
Я быстро прикинул свои шансы: несколько ударов «Щит Веры» выдержит, но контратаковать мне просто нечем. Свитки закончились, «Игла Инквизитора» при такой разнице уровней скорее меня убьет, а закапываться здесь просто некуда: второй этаж, и умение было неактивно.