Узник опала
Шрифт:
– Этой информацией мы обязаны рутинной работе. Но мы все еще пребывали бы в затруднении, если бы не…
– Если бы не пачка писем в комнате Робина Уэбстера, которые вы сфотографировали, – подхватил неугомонный мистер Рикардо.
– На сей раз вы правы, друг мой, – отозвался Ано, зажигая очередную сигарету. – Пачка писем поведала историю страсти и интриг, которая привела к продаже ожерелья Блэкетта мамаше Шишоль и достигла ужасной кульминации в этой комнате.
– Зачем же он хранил эти письма? – воскликнул Рикардо. Но он тут же вспомнил дело в своей собственной стране, где преступник хранил столь же компрометирующие его письма. – Разве не удивительно, что страсть может до такой степени ввести в заблуждение?
– Нет-нет! – прервал Ано. – Я же говорил вам в комнате Уэбстера, что существует другая причина, помимо страсти, которая заставляет человека хранить письма, способствующие его разоблачению. И даже тогда я склонялся именно к этой причине. Робином Уэбстером руководило изощренное коварство. Письма давали ему власть над женщиной, обезумевшей от ревности. Ибо они были написаны Эвелин Девениш, а некоторые из них – в Шато-Сювлак.
Ано не знал, когда именно познакомились Эвелин Девениш и Робин Уэбстер, но это, безусловно, произошло до того, как Уэбстер представил Эвелин Дайане Тэсборо в Биаррице. Между Робином и Эвелин существовал договор, по которому все письма следовало уничтожать в день получения. Эвелин Девениш, чей прозорливости было обязано это соглашение, честно его соблюдала. Среди ее вещей не обнаружили ни единого письма. До определенного момента, когда они были в Биаррице, Робин Уэбстер также держал слово. Но пришло время, когда страсть Эвелин стала утомительной и даже опасной. Ее письма давали любовнику власть над ней. Он мог ответить угрозой на угрозу.
– Все его письма были уничтожены, – продолжал Ано. – Он не сомневался в лояльности Эвелин. Ни одна из написанных им страниц не могла быть воссоздана из пепла, чтобы изобличить его. Робин Уэбстер мог заявить, что не отвечал на эти письма, не делал никаких предложений или, наконец, что все его письма взывали к благоразумию Эвелин. С другой стороны, он мог в любой момент сказать ей: «Я покончил с тобой, и будь любезна сидеть тихо как мышь, иначе я причиню тебе неприятности».
– Но ведь после смерти Эвелин Девениш письма потеряли свою ценность! – воскликнул мистер Рикардо. – И более того, они стали опасны для Робина Уэбстера. Он должен был уничтожить их в ночь гибели Эвелин.
– В ту ночь он был очень занят, – ответил Ано. – Утро застало его в трудах. Если бы ему не понадобилось провести срочную встречу в Шато-Мирандоль с нашим дорогам виконтом и амбициозным молодым судьей, письма превратились бы в пепел, прежде чем попались бы нам на глаза.
Ано открыл лежащий на столе кожаный портфель и достал оттуда фотокопии писем.
– Взгляните на этот фрагмент. – Он указал на начало одного из них, написанное в Биаррице, когда Робин Уэбстер вернулся к своим обязанностям в Сювлаке. – Бедная женщина! Она влюблена, а он нет! Вечная история!
Мистер Рикардо прочитал отрывок:
Мой дорогой!
Я закрываю глаза, потому что не хочу видеть, но мне это не удается. Заканчивая одно письмо к тебе, я сразу же начинаю другое. Я замечаю все происходящие мелочи и делю их на те, которые могут тебя развлечь, и те, которые тебе неинтересны. О первых я сразу же пишу тебе, будь то книга, которую я читаю, забавный незнакомец в ресторане или какая-нибудь любопытная история, поэтому через два дня я отправлю тебе очень длинное послание. А все твои письма начинаются одинаково: «Дорогая, так как почту отправляют через полчаса, я в спешке черкну тебе несколько строчек…
Ано перевернул пару страниц и перешел к последней дюжине. Некоторые фразы были в них подчеркнуты синим карандашом.
– Прочтите их по порядку, – сказал Ано, и мистер Рикардо положил письма себе на колени.
Глава 25
Письма Эвелин Девениш
В первом из отмеченных фрагментов Эвелин Девениш в письме из Биаррица в Сювлак неохотно соглашалась на брак Робина Уэбстера и Дайаны Тэсборо.
Конечно, она влюблена в тебя. Дайана уже дала отставку Брайсу Картеру. Она не в состоянии говорить пять минут, не упоминая о тебе… Иногда мне хочется, чтобы ты был страшным уродом и никто в мире, кроме меня, не хотел бы на тебя смотреть… Но мы бедны, как крысы, а без денег не может быть ничего хорошего.
После женитьбы Робина на Дайане он и Эвелин намеревались купаться в деньгах, но на короткое время их связь должна была прекратиться. Эвелин достаточно властно излагала ему кодекс их поведения. Дайана станет денежным мешком, а если с ней что-нибудь случится, тем лучше.
Уже появлялись упоминания о церемониях в конференц-зале. Эвелин предалась новой вере с пылом мадам де Монтеспан. Она собиралась с помощью сатанинских ритуалов удержать любовника и свести положение Дайаны к жалкой роли мормонской жены. [73] Дайану следовало посвятить в эти тайны, используя ее любопытство, а потом убедить, что она совершила непростительный грех. Раскаяние и страх перед скандалом превратили бы ее в марионетку.
73
Мормоны, или «Святые последних дней», – христианская секта, возникшая в середине XIX в, в США и в начале практиковавшая многоженство
Другие письма – некоторые отправленные Эвелин из Бордо, а некоторые написанные во время пребывания ее и Робина Уэбстера под одной крышей и доставленные Марианной – свидетельствовали о постепенном осуществлении замысла. Дайана колебалась, то увлекаясь новой идеей, то поддаваясь страху. Она словно стояла у края моря, погружая ногу в воду и тут же убирая ее назад, на теплый песок. Эвелин она ни в чем не подозревала. «Я знаю, что Робин любит меня, – говорила ей Дайана. – То, что он сделал в прошлом и с какими женщинами был близок, не имеет значения. И даже то, во что он верит».
Ано положил широкую ладонь на фотокопии.
– Ситуация вам ясна. Обе женщины влюблены в Робина Уэбстера, и обеих он дурачит. Эвелин Девениш позволяет ему жениться на Дайане Тэсборо, надеясь сохранить его для себя. А он тем временем хранит ее письма Дайана уверена, что Робин любит ее, а если он поклоняется Сатане, то она готова последовать его примеру. Самому Уэбстеру наплевать на обеих. Он l'homme a femmes, [74] а быть таковым, друг мой, означает не принимать близко к сердцу ни одну женщину – они всего лишь шпалы, по которым пролегают рельсы судьбы. – Ано посмотрел на Рикардо со странной усмешкой: – Знаете, что «Робин» было одним из имен дьявола? Это я тоже узнал в архиепископском дворце, роясь в старинных книгах. – Он снова посмотрел на друга и печально кивнул. – Да, я также удивлен… Если вы и я, уже пережившие молодость с ее романтизмом, вздрагиваем и говорим: «Я удивлен», стоит ли изумляться, если эти девушки с их перехлестывающими через край эмоциями говорят: «Я верю»? Взгляните на это!
74
Бабник (фр.)
Детектив перевернул еще пару страниц и показал мистеру Рикардо фрагмент, который не был подчеркнут.
– Не забывайте, что Эвелин Девениш, подружившись с Дайаной Тэсборо, играла с ней, как кошка с мышью. До какой степени должна была дойти ее страсть, чтобы она написала такое о своей подруге?
Рикардо прочитал следующее:
Я хочу видеть ее собачонкой, бегающей вокруг хозяина с поводком в зубах. Это самый яркий образ унижения, какой я могу себе представить.