Узник тумана
Шрифт:
Мерзкий обряд. Неправильный. Но слово старухи неоспоримо.
С каждым годом моя ненависть к этой женщине только росла, съедая мою душу и отравляя жизнь. Но это же чувство помогало мне удержать свой рассудок в этом мире и окончательно не сойти с ума.
В верхнем наземном ярусе храма оживились послушницы. В вечно царившей тишине загремели тазы для умывания, раздались шаги и заскрипели крышки сундуков.
Я же уже ополоснула тело и оделась.
На моих худых плечах тряпкой висело серое платье послушницы. Короткий шерстяной плащ
Поправив покрывало на кровати, прошлась по узкой комнатке и села на сундук. Больше мебели здесь не наблюдалось.
Закрыв ладонями лицо, вспомнила наш дом с отцом. Столько лет уже прошло, а боль не утихала. Разум цеплялся за каждое воспоминание, скрашивая мрачные будни.
Если бы не «печать безмолвия» я вопила бы от лютой ярости.
И, может быть, мне стало бы легче. Но нет, со дня смерти отца я не проронила ни слова.
Хлопнула первая дверь, за ней – вторая.
Больно прикусив нижнюю губу, снова выглянула в окно. Старенькие, но ещё крепкие длинные узкие лодки стояли у берега, ожидая послушниц.
Каждое утро мы отплывали на них в туман, блуждали по устью реки, впадающей в бескрайний океан, и добывали провизию. Змеи, рыба, мелкие животные, редкие птицы. Водоросли, но за них нас больше ругали. Поэтому они шли в ход, если уж совсем ничего не нашли.
Иногда нам попадались черепахи.
Но это была такая редкость.
А порой… мы сами становились добычей. И кто-то из нас не возвращался.
Но каждый год гуроны пригоняли новых девушек и меняли на пленных: тех несчастных путников, что ловили жрицы. Как правило, это были мужчины. С ними обращались как со скотом. В основном они нужны были для ритуала зачатия, а после – как разменная монета дикарям.
Этих разукрашенолицых я ненавидела особенно люто.
Бездушные твари. У женщин, что они пригоняли сюда, наблюдалось лёгкое безумие. Всегда. Часть их умирала в первые дни. К берегу возвращались пустые лодки. Имена девушек так и оставались неизвестными. Безымянные жертвы тумана.
На улице раздался звонкий одиночный удар. Колокол!
Моргнув, я поняла, что опаздываю. Метнувшись к двери, схватила плащ и понеслась на выход. Наверху кто-то истерично закричал. Один из пленных. А сегодня к вечеру жрицы должны были вернуться с новыми жертвами. Чтобы им нарваться на неупокоенных.
Выбежав на улицу, понеслась к своей лодке. Около неё уже стояла младшая жрица. Заметила же, что я замешкалась. Под её тяжёлым взглядом, я прошла до кромки воды и перелезла через бортик своего шаткого судёнышка. Потянулась за веслом. И тут же ощутила хлёсткий удар прутиком по спине. Зашипев, я мысленно выругалась самыми крепкими словами.
Боль ослепила, но быстро схлынула. Оскалившись, я легко поддалась ярости.
Глава 2
Мне потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы взять себя в руки. Красная пелена
– Ещё раз опоздаешь, Сонья, я с тебя шкуру спущу, – прошипела надо мной пожилая жрица.
Туман медленно отполз от моих ног, словно испугавшись.
На кончиках пальцев появился тусклый свет, робко прося дозволения спалить эту гадину дотла. О, как я хотела выпустить его и заставить эту…
Я снова сделала глубокий вдох.
Свет на моих ладонях погас, будто и не было его вовсе.
Распрямившись, я взглянула жрице в глаза, пытаясь хоть так передать ей всю свою ненависть. Она и не подозревала, как близко ходит её смерть. С каждым днём мне всё сложнее было удержать своё безумие.
– Что зыркаешь, лютая, скоро твой день настанет, – захохотала дряхлая тварь. Жиденькие волосёнки сосульками свисали с её головы, обрамляя дряблое лицо. Тонкие сухие губы кривились. – Ляжешь под мужика, как и всё прочие. Вы послушницы только для того и нужны.
Я оскалилась в ответной улыбке.
«Сдохни» – чётко произнесла одними губами.
Она меня прекрасно поняла. Затряслась. Сморщенное лицо исказил гнев. Размахнувшись, жрица ударила меня хворостиной снова. И снова. И снова…
Удары сыпались градом на моё тело, я же звонко смеялась, понимая, насколько она бессильна и беспомощна.
– Тлара! – появление верховной жрицы только ещё больше распалило мой гнев. – Сколько раз тебе говорено, не тронь её тело.
Младшая жрица опустила руку и отошла, виновато склонив голову.
Не дожидаясь развязки, я схватила весло и с силой оттолкнулась от берега.
Конечно, я знала, что никто не бросится вдогонку, потому как буквально в шаге начинался обрыв и глубина там по горло.
Кто же туда полезет, в тот омут? Никто.
Спокойно сев на банку, крепче ухватилась за весло.
Верховная, открыв рот, так и замерла на берегу, не смея приказывать мне вернуться. Знает, тварь дряхлая, что я не послушаюсь.
Младшая жрица же обернулась, я по взгляду поняла: она у меня улов принимать будет.
И отыграется. Костьми ляжет, но добьётся моего наказания.
Кровь из носу, а чего-нибудь мне поймать нужно. Нет, физической расправы я не опасалась. Но были и иные наказания: оставят на ночь, привязанной к столбу у воды, или погонят в библиотеку, а, может, и на нижние склады.
А быть так рядом с этим проклятым алтарём я была не готова.
Сев ровнее, всё же не удержалась и показала Тларе свои зубы, демонстрируя клыки. Её передёрнуло. Костлявые морщинистые ладони сжались в кулаки. Злится, гадина.
Усмехнувшись, я выровняла лодку и легко поймала течение.
Медленно оно вынесло меня на середину реки.
Туман стелился над самой водой. Клубился словно живой, огибая препятствия. Медленно расступаясь, он выпустил из своих объятий тонкий ствол дерева. И ещё один. И ещё…