Узники смерти
Шрифт:
Майор дотянулся до телефона и набрал номер Елены Николаевны. В трубке послышался сонный голос женщины:
— Алло…
— Лена, это я. Разбудил?
— В общем, да, а который час?
— Извини, уже час ночи. Скажи мне только одно — ты хорошо спала?
— Ты что — пьян?
— Я вполне серьезно.
— Хо-ро-шо. Хотя с тобой было бы намного лучше.
— Прости, сегодня никак не могу. А вчера ты тоже хорошо спала?
— Дурачок! Я без тебя всегда плохо сплю!
Майор попробовал рассмеяться, но получилось ненатурально.
— Видит Бог, я в этом не виноват. Была б моя воля — я бы вообще не вылезал из твоей постели.
— Ну, как обычно, — не очень уверенно и удивленно ответила женщина. — Что-нибудь случилось?
— Пока нет, но если ты увидишь какие-нибудь кошмары или почувствуешь давление на психику — немедленно сообщи мне. Договорились?
— Ты хочешь сказать, что твой убийца может применить на мне психотронное оружие?
— В данном случае "оружие" — это слишком громко сказано, — успокоил Зотов. — Но что-то подобное может произойти. Так что внутренне будь готова.
— Всегда готова! — ухмыльнулась Бортник. — Я и так скоро с ума сойду от этой работы и без вашего оружия.
— Не волнуйся, малыш, и спи спокойно. Не забудь, что я твой верный страж.
— Хоть за это спасибо. Спокойной ночи?
— Спокойной ночи.
Елена Николаевна вздохнула:
— Ну все, майор, пока. И не тревожь по пустякам бедную женщину, — она повесила трубку.
Дмитрию Николаевичу стало неловко, и он последними словами обругал проклятого убийцу.
Кряхтя и ругаясь, майор оделся и вышел на улицу. Он решил на всякий случай переночевать у Сени, а то кто его знает, вдруг этой ночью за него решили взяться всерьез. Дмитрий Николаевич чувствовал, что второго такого сеанса он не выдержит.
16
Перед тем, как спуститься в лабораторию, Елена решила искупаться. Быстренько надев купальник и одну из своих мини-юбочек, она легкой походкой манекенщицы направилась на озеро.
Встречавшиеся на пути офицеры и солдаты срочной службы провожали ее пылающими взорами, устремленными на стройные загорелые ножки и покачивающиеся, манящие бедра. Елена знала, что везде, где бы она не появлялась, она вызывала восхищение мужчин и зависть женщин. Она любила играть. С приездом Бортник на Зону местные жены не на шутку встревожились за своих мужей, и более-менее успокоились лишь тогда, когда окончательно убедились, что Елена Николаевна в близких отношениях с Зотовым и это вроде бы надолго.
К десяти часам доктор пришла в свою лабораторию.
В четвертом блоке занимались испытанием психотропных веществ и изучением их влияния на человеческий организм. В качестве подопытных использовались не только заключенные, но и больные из психоневрологических лечебных заведений. Кроме того в этом блоке испытывались новые виды ядов, химических, биологических и других веществ, поражающих человека. Одна из задач Елены Николаевны как специалиста по иммунной системе заключалась в определении механизмов биозащиты организма, на основании чего легко определялись требования к разработчикам.
Лаборатория, отданная доктору, была довольно внушительных размеров. Напичканная электроникой, новейшим медицинским оборудованием, опытными стендами, снабженная роботами-манипуляторами — она походила на что-то фантастическое, нереальное. Такое количество первоклассной аппаратуры, собранной в одном месте, Бортник еще не видела. Хотя доктор была прекрасно подготовлена к работе и в общем-то не являлась новичком — поначалу у Елены Николаевны просто разбегались глаза.
Бортник надела спецодежду и подошла к одному из опытных стендов. Под прозрачным колпаком лежал обнаженный человек. Это был почти мертвец, душа его еле теплилась в теле, обработанном новым биохимическим препаратом. Ноги, руки, туловище, голова были покрыты паутиной проводов и датчиками. Компьютер каждую секунду выдавал и записывал последние минуты уходящей жизни.
Елена Николаевна села за пульт управления. Послушная ее воле стальная клешня робота-манипулятора схватила запястье подопытного и впрыснула очередную дозу транквилизатора. Автоматически включился отсчет времени. Оставалось ждать.
Бортник откинулась на спинку кресла и задумалась. Почему-то вспомнилось детство, бабушка, которая души не чаяла в своей внучке, окружая сироту теплом и лаской. И тем не менее Бортник была одинока. Со сверстницами не дружила, так как терпеть не могла девичьи сплетни и считала женщин ненадежными друзьями. Она предпочитала водиться с мальчишками, у которых всегда все было ясно и открыто и которые всегда были ее верными кавалерами. Но с ребятами невозможно было делиться самыми сокровенными мыслями, так как в таком возрасте парни далеки от чего-либо подобного и просто не поняли бы свою подругу. Однажды Лена попробовала поделиться тайными переживаниями с одной, как ей показалось, надежной и неболтливой девочкой. Через неделю об этом знала вся школа, и с тех пор Елена навсегда отвернулась от сверстниц. Если у нее и были подруги, то лишь умудренные жизнью женщины, годившиеся ей в матери.
Неожиданно загорелся сигнал "критическая точка", и доктор быстро подошла к стенду, не отрывая взгляда от экземпляра. Цифровое табло показывало уже семь секунд клинической смерти. Восемь, девять, десять…
И тут Елена Николаевна увидела, как у человека стали дергаться конечности. Колебания постепенно усиливались, и вскоре все тело начало беспорядочно извиваться в каком-то дьявольском танце.
Доктор почувствовала, как смертельный, безотчетный страх незаметно подкрадывается к ней, окутывает со всех сторон и душит своими лапами. Она не понимала, откуда могло появиться это чувство, но ясно ощущала его каждой клеткой.
Тем временем танец продолжался. Все провода и датчики были порваны и отброшены в сторону. Экземпляр давно бы вскочил с помоста, но твердый прозрачный колпак удерживал его. Это не устраивало подопытного. Он согнулся, как бы готовясь к прыжку и оскалившись, открыв вдруг глаза, бросился на доктора. Женщина в ужасе отпрянула назад. Колпак оказался крепче и лишь треснул. Уткнувшись в него лицом, экземпляр сполз на помост и замер, скорчившись в жалкой позе.
Елена Николаевна перевела дыхание. Глаза подопытного были открыты и мертвы, впрочем так же, как и в момент прыжка. Бортник включила систему обработки данных.
"Что же это было?" — думала женщина, просматривая распечатку… — "Агонией это трудно назвать. Выход энергии начался на сто пятьдесят третьей секунде после полной остановки всех функций организма, и достиг высшей своей точки на седьмой минуте. Если судить по треснувшему стеклу — энергия была колоссальной силы. Может быть, таким образом душа покидает бренное измученное тело? Надо идти к Мизину за консультацией."
Елена Николаевна подошла к селектору и сделала запрос на свободный вход во второй блок. Получив разрешение, она направилась к лифту.