Узники смерти
Шрифт:
В пять утра офицеры ввалились на квартиру Дмитрия Николаевича.
— Что с обыском у Кудановой? — сразу спросил Саблин, с ожесточением сдергивая с ног сапоги: в управлении он ходил исключительно в импортных туфлях.
Зотов вздохнул, что-то хотел сказать, но промолчал.
— Ничего интересного, — после паузы вымолвил он.
— Но мне кажется ты чем-то обеспокоен?
Зотов ответил не сразу и говорил медленно, как бы думал вслух:
— Понимаешь, мне кажется у любого нормального человека, а тем более одинокого, должны быть какие-то личные, сугубо
— Что?
— Да так, — Зотов махнул рукой. — Все это лишь смутные подозрения, как ты говоришь — субъективные. Мы здесь скоро совсем свихнемся и будем подозревать даже покойников в собственной смерти.
— Где-то я уже это слышал или читал. Может, ты все-таки посвятишь в загадочный ход твоих мыслей, а то у меня с дедукцией последнее время, дело обстоит неважно.
Зотов рассмеялся:
— Не обижайся, полковник, но я больше никого не буду обвинять, не проверив сто раз.
— Послушай, ты хочешь сказать, что на квартире Кудановой кто-то побывал до тебя?
— Не исключено, хотя отпечатки пальцев только ее и не было того бардака, когда что-то ищут. Вообще судя по теперешней раскладке дела, получается, что Куданова и Черков были сообщниками, а в это трудно поверить.
Майор вспомнил, с какой подленькой улыбочкой Черков закладывал своего коллегу по работе. Ведь именно от него Зотов узнал, что Куданова трахается с экземплярами, да и не только это. Почти все сотрудники лаборатории были информаторами Особого отдела и Черков с Кудановой не исключение.
"Нет, — думал Зотов, — на сообщников они не похожи, хотя это тоже может быть очередной уловкой. Но если нет, то как объяснить их стопроцентное алиби в убийстве лейтенанта? Значит, есть четвертый, но кто он, черт возьми, и как проник в лабораторию, ведь никаких свидетельств, что убийца опять воспользовался шахтой, не обнаружено.
— Поэтому ты решил, что они не работали вместе? — спросил полковник, устало зевнув.
— Чутье.
— Извини, но у тебя и с Мизиным было чутье.
На это трудно было что-нибудь возразить, и Зотов промолчал.
Он устало потянулся и встал с кресла. После бессонной ночи в глаза словно песок насыпали.
— Пойду холодный душ приму, — сказал он прикорнувшему напротив Саблину.
— Давай, я после тебя.
В половине девятого офицеры уже сидели в столовой. За завтраком они незаметно, но очень внимательно наблюдали за Черковым. Профессор, как ни в чем ни бывало, уминал свою любимую манную кашу, запивая какао.
— Да он великий артист, — прошептал Саблин.
Продолжение разговора было в кабинете Зотова.
— Значит так, — рассуждал полковник, развалившись на кожаном диване. — Запрос в Москву мы уже послали. Если генерал не отходит от очередного выезда в баню, то сейчас ему должны принести телеграмму. Пока он ее переварит, посоветуется с товарищами… Короче, часиков в одиннадцать получим ответ.
Саблин не знал, что, кроме телеграммы куратору Зоны генералу Быкову, Дмитрий Петрович послал еще одну — своему непосредственному шефу генералу Орлову.
Зазвонил телефон.
— Зотов слушает… Иду.
— Из Москвы? — встрепенулся Саблин.
— Нет, надо почту принять. Подожди здесь, я скоро.
Майор вышел из кабинета. Он не соврал, хотя и не досказал правду: пришла телеграмма от Орлова. В ней говорилось, что Дмитрий Николаевич может действовать по своему усмотрению.
"Ну, генерал, — усмехнулся Зотов. — Прикрыл свою задницу. А впрочем, чего я ожидал — точных указаний?"
Через час пришел ответ от Быкова с точно таким же текстом. Оба генерала, не сговариваясь, давали полную свободу действий своим подчиненным.
В двенадцать часов у начальника Зоны состоялось совещание, на котором присутствовали: профессор Седой, полковник Саблин, майор Зотов и оба заместителя, отозванные из отпуска.
После часовых дебатов уважаемое собрание постановило: установить за профессорами Черковым и Мизиным постоянное наблюдение. С этой целью во втором блоке уже были установлены скрытые камеры. Пункт наблюдения разместили в подсобном помещении соседнего третьего блока. Дома у профессоров включили подслушивающие устройства. Было дано указание всем постам и информаторам сообщать обо всех перемещениях Черкова и Мизина.
Дежурство на пункте наблюдения со сменами в четыре часа распределили между Зотовым, Саблиным и двумя старшими офицерами охраны.
На первую смену вызвался полковник Саблин.
14
Черков появился в лаборатории к двум часам дня, так как до обеда он отдыхал после ночных опытов, часть которых пришлось отложить из-за исчезновения Куда-новой. Майор решил посетить профессора и поговорить по душам.
Спустившись во второй блок, Зотов вступил во владения Черкова. Самого профессора майор нашел в пятом отсеке — точной копии того, где было совершено убийство Макарина.
Каждый раз. когда Дмитрий Николаевич заходил к профессору, он ощущал смешанное чувство омерзения и жалости к его подопечным. Лишь служебная необходимость заставляла осматривать камеры.
В пятом отсеке находились заключенные, подвергнутые разным степеням лучевой, химической, бактериологической и других видов обработки. Соответственно и вели они себя по-разному — одни ходили из угла в угол, лихорадочно расчесывая до крови огромные язвы; другие сидели на полу, счищая струпья; третьи, не в силах двигаться, лежали на кроватях, тая на глазах, как весенний лед. Были и такие, что дергались в страшных конвульсиях, раздирая скрюченными пальцами свое изможденное тело, неспособные более терпеть жестокие муки, на которые их обрекал профессор.