Узники смерти
Шрифт:
Зотов набрал личный код. Дверь бесшумно открылась, и офицеры прешли внутрь небольшой комнаты.
Вдоль всех четырех стен стояли большие стеклянные секции, в которых лежали, ползали, а когда автоматически включился свет, зашипели мерзкие и опасные обитатели. Посреди комнаты находился рабочий стол со всеми необходимыми инструментами и приспособлениями для взятия яда и ухаживанию за змеями.
Дмитрий Николаевич непроизвольно содрогнулся и посмотрел на полковника. Саблин спокойно и даже с каким-то наслаждением
Огромная гюрза, сделав бросок, попыталась вцепиться майору в ногу, но ловкость не подвела Дмитрия Николаевича и в этот раз. Не успев выпустить яд, змея была отброшена к стене, и Саблин двумя выстрелами из пистолета размозжил ей голову.
— Ну и реакция у тебя, майор, — проговорил он, вытирая со лба пот. — Откуда только вылезла эта тварь?
Зотов показал приоткрытую крышку одной из секций.
— Терпеть не могу змей, — выдавил он из себя. — А реакция моя тут не при чем, просто повезло.
— В смысле?
— Гюрза очень опасна. Скорость ее броска даже фотоаппарат заснять не может — смазанно получается. Но у нее есть один недостаток: длина броска змеи равна одной трети ее собственного тела. Эта бестия престо не смогла достать до моей ноги, и я успел ее отбросить.
— Понятно, — протянул Саблин. — На будущее учтем.
— Надо выяснить, кто здесь был в последний раз.
Полковник согласно кивнул. Он поднял змею и брезгливо бросил в контейнер для отходов.
Выйдя из террариума, офицеры увидели идущего к ним Мизина.
— Змеюшками решили полюбоваться?
— Решили. А вы куда направляетесь, если не секрет? — осведомился Саблин, красноречиво посмотрев на Зотова.
— Сюда же. Мне надо взять порцию яда, — безмятежно ответил Сергей Иванович.
— Когда вы тут были в последний раз? — вступил в разговор майор.
— Вчера вечером, перед уходом домой.
"Да он артист, — пронеслось в голове у Зотова. — Подтверждает теорию, что преступник всегда возвращается на место преступления".
— И после вас никто не заходил?
— Не знаю. Вряд ли.
— Дело в том, — произнес медленно Дмитрий Николаевич, — что одна из крышек секции была открыта. Лишь случайность спасла мне жизнь.
— Не может быть! — Мизин широко открыл глаза и испуганно смотрел то на майора, то на полковника.
— Чего не может быть? — уточнил Зотов.
— Я вчера брал только одну гюрзу и точно помню, что плотно закрыл крышку.
Офицеры переглянулись.
— В следующий раз будьте внимательны, — попросил Дмитрий Николаевич.
— Но этого не может быть! Я всегда очень внимателен!
Мизин беспомощно развел руками.
— Ты думаешь, это неслучайно? — спросил Саблин, когда они вышли из отсека.
— Не знаю. Слишком много случайностей всегда подозрительно.
8
Так как с начальником Зоны и Особого отдела доктор Бортник познакомилась еще вчера, а с одним из них даже слишком близко, и уже расписалась за соблюдение, ненарушение, неразглашение и так далее, то свой первый рабочий день она начала с посещения директора лаборатории.
Профессору Седому было пятьдесят два года. Он был небольшого роста, но с большой лысиной, сухонький и крепкий. Его добродушное лицо с печальными глазами полностью отражало натуру. За глаза профессора называли ласково и уважительно "дедом", и только четыре человека на Зоне знали, какие страшные опыты проводит в своей лаборатории этот добряк.
У профессора Елена Николаевна получила кучу комплиментов, напутствий, пожеланий удачи и ко всему прочему — новую тему. Правда, профессор тут же предупредил, что тема не горит и взяться за нее Бортник может после того, как полностью освоится в лаборатории и когда выйдет из отпуска ассистентка. Доктор в свою очередь заверила, что она полностью готова к работе и рвется в бой. На этом они и расстались, весьма довольные друг другом.
В четвертом блоке Бортник получила от дежурного офицера личный код, заложенный в память компьютера и позволяющий открывать все двери данного блока. Офицер попросил побыстрее запомнить порядок цифр и букв и не ошибаться, нажимая: на кнопки замка, дабы не поднимать лишний раз тревоги.
Только после обеда Елена Николаевна попала на свое рабочее место. Она поразилась его техническому оснащению и обеспечению, хотя и работала в Москве в ведущем институте. Остаток дня ушел на знакомство с лабораторией.
Во время ужина за столик к Елене Николаевне и Светлане подсел Зотов.
— Девчата, не возражаете, если я вас провожу?
— А не много ли на одного? — весело спросила Света.
Зотов притворно надулся, театрально выпятив губы:
— Неужели я так плохо выгляжу? Придется записаться на твою аэробику.
— Напросился, — проговорила Света, скривив недовольную гримасу.
После ужина сначала проводили Свету.
— Она такая болтушка, — понизив голос, произнесла Елена Николаевна, кивнув вслед удаляющейся девушке и, улыбнувшись, спросила, — Не боишься. за свою секретность?
— Не принимай Свету такой, какой видишь. Она мой лучший осведомитель и болтливость — удачная маска.
— Так ты мне ее специально подсунул? — разочарованно произнесла Бортник.
— Конечно нет, иначе не стал бы о ней рассказывать.
Не торопясь они подошли к дому Елены Николаевны.
— Может, еще погуляем, — предложила она. — Такой прекрасный вечер!
Зотов обнял ее.
— Дорогая, я о сих пор не могу отойти от сегодняшней ночи. Если они и дальше будут такими, я стану самым счастливым человеком на свете!