Узники смерти
Шрифт:
Корнеевские "жигули" были с форсированным двигателем и пока "Волги" разворачивались для преследования, офицеры успели исчезнуть из их поля зрения.
Через два километра от КПП беглецов ждал рефрижератор. Корнеев вытащил рацию.
— "Второй!" я "первый"! Срочно встречайте!
— Ждем с нетерпением.
— Через пару секунд будем у вас.
"Жигули" вылетели из-за поворота и, чуть сбавив скорость, заехали по настилу в рефрижератор. Двое корнеевских ребят быстро задвинули доски, закрыли двери и уже на ходу запрыгнули в кабину к шоферу. И вовремя: еще
— Ну, кажется все, — выдохнул Валентин Семенович. — Не обнаружив нас на шоссе, они решат, что мы свернули на проселочную дорогу. В Москве надо будет затеряться и разбежаться в разные стороны. За свою жизнь я теперь и ломаного гроша не дам. Тебя же пока не вычислили…
— Подожди, подожди, — Зотов скривился и тяжело выдохнул. — Ты еще не знаешь, что мы с Леной засвечены. Люди Быкова знают наш адрес.
— Час от часу не легче. Это тебе Куданова сказала?
— Она, родная.
— Тогда я выкину тебя недалеко от дома, а сам попробую добраться до Орлова. Бери Лену и дуйте на мою конспиративную квартиру. Я думаю, успеете.
— Да, если эти головорезы уже не сидят в моей квартире.
Машина замедлила ход и остановилась. Судя по времени, они подъехали к посту ГАИ при въезде в город. Офицеры прислушивались к голосам снаружи, но так и не смогли ничего разобрать. Проверка документов заняла минут десять, и рефрижератор наконец-то въехал в столицу.
За это время Зотов переписал магнитофонную кассету на "дубле" и отдал оригинал Корнееву, на тот случай, если у него самого действительно на квартире засада.
"Три трупа и практически никаких результатов, — думал он, прикрыв уставшие глаза. — И папку я не взял. Теперь вся надежда на кассеты".
Майор настолько свыкся с мыслью, что Вера Александровна из любой ситуации выходила живой и невредимой, что даже собственным глазам верилось с трудом. Тем не менее отверстие в ее голове определенно указывало на то, что в этот раз Куданова все-таки накрылась. Удивительно, но майор не почувствовал ни злорадства, ни радости при виде поверженного противника. Последние месяцы он жил с одной единственной целью — найти и уничтожить Куданову. Он достиг этой цели и ощутил какую-то внутреннюю пустоту. Бестолковая смерть Веры Александровны вызвала в нем скорее чувство жалости и разочарования. И все-таки это была победа. Одним врагом, и каким, стало меньше!
29
В холле стояла зловещая тишина, и приглушенный шепот иногда нарушающий ее, лишь подчеркивал дыхание смерти. За столом в той же позе, что и четыре часа назад, сидел Подвольный. Но на этот раз его собеседником был не хозяин дачи, уже остывший в своем кабинете, а товарищ в штатском.
— Корнеев — человек Орлова, — медленно выдавливал из себя товарищ. — Мои снайперы могут убрать майора, но пока не знаем, кто второй. Не исключено, что именно у него и находятся все документы.
— Офицер патрульной машины дал его описание?
— Нет. Неизвестный отвернулся от него. Нашим людям также не удалось его сфотографировать, так. как он надел капюшон. По дороге же в Москву эти идиоты вообще упустили машину, а когда нашли, то обоих уже и след простыл.
Подвольный чертыхнулся.
— И что будем делать? — спросил он, не мигая уставившись на товарища.
— Может быть, временно лечь на дно? — неуверенно ответил человек в штатском.
— Вот ты там и останешься.
В кабинет вошел телохранитель.
— Товарища Боровикова к телефону, — доложил он и бесшумно удалился.
Человек в штатском взял радиотелефон:
— Слушаю. Понял… Ждите указаний.
Подвольный весь превратился в слух. Он проклинал идиота Быкова с его дурацким юбилеем, сволочь Куданову, от которой Александра Федоровича уже тошнило и бежало в дрожь, слава Богу в последний раз. Он самыми последними словами поливал Папу — этого пенька замшелого, который несмотря на свою трухлявость может сдавить глотку железными тисками кому угодно, а уж Подвольному и подавно. Ну ничего, Александр Федорович тоже не дурак и кое-что раздобыл, чтобы обезвредить себя в будущем.
Его собеседник отложил телефон и обратился к Подвольному:
— Поступили сведения, к сожалению, еще не проверенные, что вторым был майор Зотов. Он ушел из дома вчера в три часа дня и до сих пор не появлялся. Мои люди следят за его квартирой.
— Опять Зотов! — выпалил Подвольный. — Сначала мне говорят, что он в отпуске, а он переворачивает вверх дном всю нашу лабораторию в Крыму. Потом мне говорят, что он на Чукотке, а выясняется, что майор живет в Москве, да еще портит нам обедню. Срочно блокируйте его квартиру. И вообще, не стоит опускать руки. Вся документация у нас, а беседу они могли и не слышать. Так что без паники и делать свое дело.
На этом и порешили. Когда собеседник в штатском покинул холл, открылась потайная дверь и вошел Летянин.
— Смотри, Сашенька, не ошибись второй раз, — произнес он ласково. — Твоя судьба сейчас находится в руках случая, но ты имей в виду: если будешь хорошим мальчиком — я помогу тебе.
"Умереть", — мрачно подумал Подвольный, но расплылся в обаятельной улыбке.
30
Зотов осторожно пробрался через кусты вдоль дома и выглянул за угол. Напротив его подъезда стоял фургон газовой аварийной службы. Это могли быть действительно газовщики, но майор решил не рисковать. Он посмотрел на свои новые "командирские" часы: стрелки показывали половину седьмого утра.
Зотов вышел на противоположную сторону дома и остановился напротив окон соседа с первого этажа. Сам сосед вот уже неделю находился в командировке. Майор подтянулся на подоконнике и толкнул оконную раму. Задвижки были открыты, петли заботливо смазаны, и через мгновение Дмитрий Николаевич уже запрыгивал в кухню.
Этот запасной вариант Зотов придумал сразу же после получения квартиры. Все остальное было делом техники, так что его сосед даже и не подозревал, какую роль играет его жилище. Правда, его и дома-то почти никогда не было.