Узоры на пепелище…
Шрифт:
– Ты удерживаешь меня, как мы можем слышать друг друга ес…
– Аста, – строго со всей серьезностью перебивает, – единственное, что не оспоримо, это твое нахождение тут. До выяснения всех обстоятельств я не хочу больше обсуждать этот вопрос, ладно? В остальном же, обещаю тебе опасаться нечего.
– Почему мы сразу с этого не начали? Зачем нужна была жестокость, ты приказал убить меня…
– У меня не было времени выяснять такими методами виновных, а убивать я тебя не собирался, напугать, да, разговорить, да, но не более. Не потому что я не такой плохой, нет. Из-за
Мэлор коснулся теплыми губами моего лба, задержав это касание на несколько секунд, после чего отдалился. Снова обескураживает меня, снова вводит в ступор своим поведением.
– Выпьешь? – Непринужденно звучит его голос.
– Хорошо, ладно, – киваю в ответ.
– Виски?
– В этот раз можно вино.
– Хочешь чего-нибудь, что угодно, ты сегодня не ужинала? – Спросил он, доставая бутылку с бокалами.
– Пиццу, – зачем-то озвучиваю я, понимая уже потом, что быстро это не случиться, – но думаю сегодня поздно, в другой раз, – тут же добавляю.
– Сейчас все будет, – отвечает Мэлор, набирая сообщение.
Наполняет бокалы вином, протягивая мне. Беру из его рук бокал, отпивая глоток. В кабинете горит камин, освещая его крепкий силуэт. Внутри волнительно, немного по-другому.
– Как рука? – Спрашивает, глядя на затянувшийся шрам.
– Хорошо, – неловко ерзая в кресле, отвечаю тихим робким голосом.
– Тебе неловко?
– А ты как думаешь, конечно.
– Надеюсь, мы это исправим. Ты главное не выкидывай фокусов, я этого не люблю.
– Надеюсь, ты меня не вынудишь. Как долго продлиться это все, мое здесь нахождение?
– Ты, значит, любишь дождь? Можешь выходить на улицу, скажем раз в неделю, но не злоупотребляй, – переведя тему, мягко, но с подтекстом говорит Аластер.
– Спасибо, – шепчу губами, почти беззвучно.
Разговор складывался простым, не замысловатым. Мэлор легко умел повернуть русло в свою сторону, ему, черт возьми, все еще как-то это удавалось.
В двери постучали несколько раз, после того как Мэлор ответил, внесли большую коробку пиццы.
– Аластер, это все… вино, разговор, ты же не рассчитываешь на продолжение?
– Нет, я же обозначил позицию. Конечно, я бы не отказался, если ты не против, но я не рассчитываю. Мне просто приятно твое общество. И ты можешь уйти, когда пожелаешь. Не совсем уйти, конечно же. Но мое предложение все еще в силе. И однажды ты, возможно, даже будешь умолять.
– Твое самомнение безгранично, да? – Усмехаюсь его наглому итогу, – я ведь была не против, что же тогда случилось?
– Ты меня не хотела, а этого я не приемлю, – уязвленно отрезает Мэлор.
– Значит, могу идти, да?
– Можешь, – присаживаясь в свое кресло с тяжелым вздохом, ответил Мэлор.
– Хорошо, но я все-таки хочу ее, – открыв коробку, достала кусок пиццы, удобно устраиваясь в кресле, закинув ноги.
Аластер ухмыльнулся довольной ухмылкой, тут же возвращая серьезное лицо.
– Если тебе что-нибудь понадобиться, если что-то захочется, ты говори мне.
– Телефон, то чего мне не хватает, кроме моей привычной жизни, – машинально говорю, не рассчитывая на исполнение.
– Подумаю над этим, – после короткой паузы отвечает Мэлор.
После двух бокалов вина, в голову слегка ударило, о чем явно говорили мои разгоревшиеся щеки. Прижав ладони к лицу, поняла, что глаза закрываются.
– Пойдем, я тебя провожу до спальни, – вставая, сказал Аластер, протягивая ладонь.
Вкладываю в нее свою, пропуская неведомые искры напряжения. Опираюсь об него, сразу же отстраняясь, складываю руки на груди. Мэлор, кто ты, черт возьми, такой? Изводишь своими пытками, своей яростью, нагло заявляешь свои права на меня, требуя улечься в постель, но доведя до точки кипения, отдаешь свою одежду, чтобы укрылась, даешь уйти, не берешь того, чего требуешь. Что за игры?
– Ты больше не будешь ко мне вламываться? – Спрашиваю, удерживая руку на дверной ручке своей комнаты.
– Не обещаю, – цедит, убрав руки по карманам, с игривой ухмылкой.
Момент как на паузе замедляет увеличенные картинки, губы, подрагивающий кадык, темную густую щетину, блеск наглых глаз, странным спонтанно разогревающимся чувством влечения. Торопливо отпускаю Мэлора глазами, закрывая перед ним двери.
Я проснулась ночью от ощущения прикосновений к моим ресницам. Лёгкое щекотное касание к веку ощущалось до сих пор, тревожно настукивая по ребрам. Комната была пуста, а я так сильно окутана его запахом, вспоминала мягкий тёплый блеск, в глазах. Я понимала, что я придумала эту теплоту, но мне так хотелось этого спокойствия в нем. Первая мысль после пробуждения посвященная ЕМУ пугает, страхом страшит, безумием где-то в отголосках, но я все еще уверенно отмахиваюсь. Что мне до него?
*****
Застегнув пуговички платья на груди, я смотрела на отражение в зеркале, замечая румянец на щеках. Бледная кожа от чего-то краснела. Мысли о недавнем его касание к моей груди, о властном мужском жаре, берущем меня, стыдливо вызывали необузданные мысли. Я не думала об этом вчера, но сегодня. Черт возьми, что-то перемкнуло. Он красив, не поспоришь. Линии мышц, которые всплывали в голове, хотелось рассматривать в своем воспоминании.
Я ощущала страх встречи с Мэлором, страх, что мне понравятся его горячие губы на моей коже. От мыслей у меня накатывало жжение между ног, неожиданно для самой себя.
– Аста, – раздался голос Фреда за дверью, – ты проснулась?
– Да, входи.
– Прекрасно выглядишь, – осматривая меня, произнес Фред.
Я лишь мило улыбнулась в ответ, думая о своем.
– Ты спускаешься? – Как-то неловко произнес он, ерзая рукой по краю пиджака
– Уже да. Аластер дома?
– Дома, хочешь, я скажу, что ты плохо себя чувствуешь? Принесу сюда, если скажешь? – Странно на меня посматривая, предложил он.
– Ладно, спасибо. Наверное, лучше тут.
Слова Фреда так же не выходили из головы. В секунду это казалось идеальным. Покинуть стены этого дома, не видеть ледяное лицо, грубого самодовольного мерзавца. Человека без сердца, проникающего в мои мысли сильнее, чем когда-либо.